Грань (СИ)

Александр уже с минуту рассматривал прямоугольное красное здание напротив и пытался вспомнить, что же написано на фасадной табличке. И именно со стороны сего сооружения Елена и появилась.

Выглядела она бесподобно. Она не шла, а парила. В черной короткой куртке, волосы под вязанным темно-серым беретом. Темно-синие джинсы, плотно облегающие и подчеркивающие стройность ног, убраны в кожаные полусапожки. На лице — полуулыбка.

Александр чуть ли не с открытым ртом ожидал, пока она подойдет.

— Привет, — сказал он и взял ее за руку.

— Привет, — уголки ее губ чуть приподнялись вверх. — Куда пойдем?

— Ты знаешь… — Александр решил изменить намеченный план действий, — я как-то подумал, а ты не хочешь просто прогуляться? Поговорить?

— Ха, давненько я не гуляла пешком! — лукаво сверкнула она темными глазами.

— Не, если ты это… против, то пошли — зайдем…

— Да, нет! Все хорошо. Это даже занимательно! — с энтузиазмом воскликнула она, — лужи почти высохли. Почему бы и не пройтись, для начала.

* * *

После второй встречи они перешли к более серьезным отношениям. И с этого момента в жизнь Александра пришла волна удачи. Получалось буквально всё, что казалось ранее несбыточным. Елена стала для него символом света бесконечного многообразного спектра, которым вдруг озарил его яркий прожектор фортуны.

Возлюбленная его оказалась человеком с неимоверно активным интересом к жизни и всему происходящему ежесекундно вокруг. Частая смена позиции восприятия позволяла ей четко подмечать в уже давно знакомых и привычных для глаза вещах все новые и новые особенности. Александр же, как губка, впитывал ту увлеченность миром, что, словно радуга, исходила от нее. Будто нежданный южный ветер, она дарила запах лесных цветов и душистых трав, наполняла сердце счастьем. Как-то незаметно для себя он потерял голову — за спиной порхали крылья, перед глазами витал ее образ, а в ушах звучал незатейливый мотив «московской песни».

Продолжалось так довольно долго… Но со временем Елену стали тяготить общепринятые каноны совместной жизни. Поэтому через пару лет отношений между ними раскинулась бескрайняя пропасть отчуждения и непонимания. Они обрели былую свободу и независимость.

«И было жаль…»

2 день

[… близость]

Александр открыл глаза. На онемевшей руке лежала вчерашняя знакомая. Рыжие волосы раскинулись по подушке, и кончик одного из локонов щекотал назойливо скулу. Александр слегка приподнялся на локте и посмотрел на девушку. Часть простыни сползла с тела девушки и показала откровенную картину. Александр провел ладонью по изгибам ее тела, прикоснулся губами к шее и осторожно вытянул руку. Глянул на часы и стал спешно одеваться.

— Ты куда? — произнесла девушка и томно потянулась, — не уходи…

— Мне на работу к десяти, и нужно еще до дому заехать. Так что, до встречи, увидимся…

Проходя по узкому коридору, он с усмешкой отметил, что Колян, судя по звукам, еще не спит. Он не стал никого тревожить и незаметно выскочил за дверь — благо автоматическая защелка на двери позволяла уйти гостям «по-английски».

Добравшись до дома, он привел себя в порядок и уже в девять часов утра с энтузиазмом показывал дули старушкам на лавочке, что дежурили в эту рань внизу возле подъезда.

«С утра уже заняли наблюдательный пост. Да, жутковатые бабульки малость.»

Он отошел от окна, заварил крепкий кофе и сделал пару глотков.

Вкус изрядно порадовал. Александр напомнил себе зайти и купить несколько упаковок, пока всю пиар-партию не разобрали. Он подхватил сумку с ноутом и с двояким чувством осмотрел квартиру.

Что-то насторожило, но он тряхнул головой и поспешил на работу.

Каждый день от метро до работы он добирался 52 — м муниципальным автобусом. И именно в это прекрасное утро водитель вышеупомянутого транспортного средства во исполнение пятого следствия закона Мерфи надумал клюнуть впереди стоящую машину. В результате вынужденной пересадки на полпути на другой транспорт Александр опоздал на работу на 15 минут. Директор фирмы, бывший военный — майор запаса, вызвал его сразу по — прибытию.

Александр зашел в кабинет.

Аркадий Аркадьевич кинул суровый взгляд, налился пунцовым цветом и вылил на нерадивого подчиненного львиную долю своей армейской мудрости.

— Я надеюсь, Александр, Вам теперь понятна моя позиция? — успокоился Аркадий Аркадьевич и уже менее агрессивным тоном поинтересовался. — Или все же стоит еще раз прояснить мои требования к дисциплине?

— Да не-е. Не думаю, что в этом есть смысл, — спокойно ответил Александр, к спецификам бесед с руководителем он уже привык.

— На этом и закончим. Еще одно опоздание, и пишите «по-собственному», — резюмировал шеф и потряс перьевой ручкой.

Александр вышел в общий зал и поймал на себе вопросительные взгляды. Пожал плечами, сделал знак рукой — дескать все «ок», и присел за рабочий стол. Запустил копм, открыл органайзер и отгородился занятостью от усмешек коллег.