Грань судьбы

— Теперь уже слишком поздно, — сказал он. — Было уже слишком поздно, когда я нашел их, потому что «Рука» знает их запах. Чтобы вернуться домой, им придется пролететь над территорией Луизианы, а Гастон не имеет большого опыта пилотирования виверн и не знает, как избежать обнаружения. Луизианцы выследят их на границе, и без меня они убьют их или что еще хуже.

— Что может быть хуже?

Его губы скривились.

— Как я уже сказал, их шурин имеет беспрецедентный доступ к вопросам Адрианглийской безопасности. «Рука» будет пытать мальчиков, чтобы повлиять на него.

Все становилось только лучше и лучше.

— Тогда посади их на самолет в Сломанном, и пусть они пересекут границу в Адрианглию через Грань на восточном побережье.

Кальдар вздохнул.

— Нахождение в Сломанном не защитило твоего брата. Кроме того, даже если я куплю билеты и заставлю их пройти через охрану, они сбегут, как только мы повернемся к ним спиной. Они здесь потому, что хотят быть здесь, и они достаточно умны и хорошо обучены, чтобы стать проблемой. Поверь мне, я потратил два дня, обдумывая все это, пытаясь найти какой-то способ выбраться из этой проклятой ситуации. Дети должны остаться со мной. Это самый безопасный вариант.

Одри не могла взять на себя ответственность за смерть двух детей. В ее голове это были даже не Джордж и Джек, а все Джеки и все Джорджи, которые жили в Грани. Все жизни, которые ее глупая выходка поставила под угрозу.

Есть вещи, с которыми даже Каллахан не может жить.

— Тогда есть только одно решение.

Кальдар скрестил мускулистые руки на груди.

— Валяй. Я весь во внимании.

— Мне нужно вернуть браслеты-рассеиватели.

Она должна была все исправить. Она все исправит, чего бы это ни стоило.

— Почему ты так внезапно передумала?

Одри пожала плечами.

— А кто еще это сделает?

— Я.

Она метнула на него убийственный взгляд.

— Да, ладно. Тебя ударили электрошокером и привязали к стулу, потому что ты был слишком занят, наблюдая, как я сосу мятные леденцы.

Кальдар схватил ее. Только что он был на расстоянии, а в следующее мгновение крепко прижал ее к себе. Внезапно его лицо оказалось слишком близко. Его глаза были светло-карими, как выдержанное виски, и он смотрел на нее так, как мужчина смотрит на женщину, когда обладание ею вытесняет все остальные мысли из головы. Легкий покалывающий трепет пробежал по ее телу. Она была почти уверена, что если бы в кабине внезапно разверзся вулкан, никто из них не обратил бы на это никакого внимания.

— Ммм, Одри, — произнес он низким интимным голосом. Звук ее имени ласкал ее, как бархат на коже. Крошечные волоски на ее затылке встали дыбом.

— Ты должен отпустить меня немедленно.

— Знаешь, в чем разница между тобой и мной?

— Я могу назвать несколько. — О да, да, она могла бы, и какие это были забавные различия. И в другое время и в другом месте она могла бы даже подумать о том, чтобы исследовать их, но не сейчас.

Кальдар склонился над ней. Его шепот коснулся ее уха.

— Разница в том, что мне не нужен электрошокер.

Он повернулся, его губы были так близко к ее губам, что расстояние между ними наполнилось жаром. Он смотрел на нее, впитывая в себя, скользя взглядом по ее глазам, щекам, губам…

Она почувствовала его дыхание на своих губах, первое легкое, дразнящее прикосновение его губ к своим, затем более сильное, настойчивое давление его рта и, наконец, горячее прикосновение его языка. Она приоткрыла губы, и он скользнул языком ей в рот. Они встретились, и его вкус омыл ее — он пах зубной пастой, абрикосом и какими-то безумными специями, и он был восхитителен. Он исследовал ее, дразня, соблазняя, а она делала вид, что ей это не нравится, а потом дразнила его снова и снова, соблазняя, обещая то, чего не собиралась делать.

Они медленно разошлись. Все ее тело было напряжено, как натянутая до предела струна, и как раз перед тем, как она сделала шаг назад, одно из тех отличий, о которых он упоминал ранее, сильно вдавило ей в живот.

Одри посмотрела прямо в его самодовольные глаза и дала ему пощечину. Это была хорошая пощечина, громкая и быстрая. Ее ладонь обожгло.

Кальдар отпустил ее и потер лицо.

— Да ладно?

— Я сказала тебе «нет», и ты все равно это сделал. — И это было восхитительно. Когда она состарится и поседеет, то будет вспоминать этот поцелуй.

Кальдар посмотрел на нее удивленно и немного хищно. Весь его лоск исчез, и та часть, которая осталась, была опасной, безрассудной и очень нехорошей. Одри слышала о Трясине. Это было дикое место, а Кальдар вырос там, что делало его одновременно диким и сумасшедшим. Теперь все его изящные манеры исчезли, и появился настоящий мужчина. И он был горяч.

Должно быть, в восемнадцать лет он был ходячим, диким ужасом, особенно с таким лицом. Теперь он стал старше и мудрее, и он лучше скрывал свое безумие, но оно все еще было там, глубоко внутри, и он выпустил его для нее. Ну, разве она не была привилегированной?

Кальдар подмигнул ей.

— Тебе понравилось. Это заставило тебя почувствовать себя живой, а то ты была какой-то зеленой.

Ах, ты ублюдок.

— О, так это был спасительный поцелуй.

— Ну, если ты хочешь, чтобы он так выглядел…