Грань

— А как она выглядела? — спросила Кали и утерла выступившие на глазах слезы.

— Она была прекрасна, таких красивых женщин больше нет нигде, — Гладимор лишь мечтательно вздохнул. А потом ко мне пришел Верховный с мальчиком, единственным оставшимся магом Надира, сначала я очень разозлился, думал, почему они оставили здесь мальчишку, а не Ранию. А потом я смирился и решил, что должен любой ценой защищать и обучать мальчика, ведь он был единственным выжившим из изгнанных существ.

— А с чего вы взяли, что их убили? — удивился Граэш.

— Лишить их возможности творить равносильно гибели, — с болью в голосе ответил колдун. — Мальчик рос, и чем старше он становился, тем больше я начинал, его боятся. Нет, он не делал ничего плохого, Сирис всегда приветливо разговаривал, но в голосе и во всех повадках чувствовалась опасность и власть более сильного, над слабыми. Он был безупречным стратегом, к примеру, придумал зарабатывать лечением местного населения, сделав меня, таким образом, местной знаменитостью, при этом сам остался в тени. Везде светился я, но тогда мне было не до этого. Это сейчас со временем я понял, что Сирис хоть и был инициатором и главным действующим лицом, но нигде причастность его к различным аферам была не доказуема. Это я поил людей водой и делал вид, что лечил, никому не было дела, что именно Сирис носил воду и учил меня, что делать. Именно он мягко подводил меня к краже различных вещей некогда сделанных или принадлежавших изгнанным.

Меня сделали тираном, мешающим мальчику развиваться, хотя это тоже была его идея. Самое интересное я не знаю, почему его беспрекословно слушался, он как будто подавлял мою волю. А в одно прекрасное утро, он предложил мне прогуляться, к источнику, сказал, что хочет показать мне свою работу. Дело в том, что раньше здесь ничего не было, кроме, простого искажения в пространстве, и однажды гуляя по лесу, Сирис его обнаружил и решил попрактиковаться творить, он создал этот маленький мирок, кстати, и ручей этот тоже он придумал. Представляете, какой у него потенциал!

Так вот, когда мы сюда пришли, он сказал мне, что хочет освободить своих сородичей, я ему начал доказывать безнадежность этой затеи, если уж они все вместе не смогли победить, что может один мальчишка. А Сирис лишь рассмеялся, главное, говорит это расчет, мол, они тогда плохо все продумали и не угадали момент, а он, видите ли, все рассчитал. Сказал, что скоро ему понадобиться моя помощь как опытного мага но, услышав мой отказ в помощи, обратил в камень, сказав напоследок, что когда придет время, он придет и расколдует меня. Вот и всё, — вздохнул Гладомир, — больше мы с ним не виделись.

— Вот значит, как, — задумчиво произнес Граэш, — я сообщу обо всём Верховному, он тебя заберет отсюда. А мы, — казал он своим спутникам, — вернемся на Грань, кое-что захватим и телепортируемя на Землю, думаю, что Сирис скоро там объявится.

Глава 22 Монастырь

Монастырь куда мы пришли утопал в зелени, ярко светило солнышко пели птички. Я потянулась, и подставила лицо теплым лучам. План, разработанный мной, был очень прост, конечно, если бы не Курт было бы довольно проблематично его осуществить, но он оказался высоким специалистом в области иллюзий, превращений и гипноза. Итак, на меня и Дэна была наложена иллюзия: я стала жгучей брюнеткой, с бледной кожей и ярким макияжем, обтянутая в кожаные, короткие шорты и черную маячку. Даниил теперь был блондином с собранными в хвост волосами, одетый в стиле хиппи (так сказал Курт) рубаха с длинными рукавами и цветочным узором, длинными светлыми брюками и босыми ногами. По моей задумке, чем ярче, тем не заметнее. Еще Курт наложил иллюзию, скрывающую наши ауры, и теперь мы выглядели как два обычных мага универсала со средними способностями. Я решила, что козыри надо показывать в конце, а не ехать на коне по минному полю.

— Сомневаюсь, что он там сидит и нас ждет, — сказал Курт, я пожала плечами, мол, что будет то, будет, — пойдемте что ли. — Произнеся это, он уверенной походкой направился к монастырю.

Внутри здания было сухо и тепло, солнечные лучи, проникали сквозь окна, и создавали какой то своеобразный уют.