Граната для ренегата

– Да… – после паузы, во время которой Старый чего только не передумал, отозвался Клоп.

«В сознании, – выдохнул Белов. – Говорить может. Хорошо. И охранник молчит… Вот тут не поймешь, хорошо это или плохо».

– Как ты там? – спросил он, тычась губами в косяк, как в микрофон.

– Нормально, – отозвался Клоп.

– Двигаться можешь? – спросил Старый.

– Да, – ответил Зубков уже бодрей и громче.

Старый понял, что он тоже встал у дверей и говорит в щель между косяком и дверным полотном.

– Я молчал, – вдруг отчетливо выговорил Клоп.

Слышно было по тону, что сейчас для него самое важное – сообщить командиру о своей стойкости. Ну, и дать понять, что о Роберте Максу ничего не известно.

– Хорошо! – одобрил Старый.

Он верил в глубине души, что Клоп не сломается под пыткой. Тесты, которые проходили новички, полиграфы и прочие современные штуки, конечно, хороши. Но самым лучшим тестом Старый считал взгляд человека. И то, что он видел в глазах старшего лейтенанта Зубкова, когда набирал себе группу, лучше любых тестов определяло его человеческую суть.

– Как ты думаешь, этот козел сидит тут? – вдруг сменил тему Белов.

Ему нужно было узнать, здесь ли охранник. Тот пока упорно молчал, никак себя не проявляя. Подслушивает? Или просто нет дела до пленников? Или за дверями вообще нет охраны? Не поймешь. Поэтому Белов решил применить старый трюк, провоцируя охранника на ругань. Если зацепить его как следует, авось прорвет? Но, разумеется, при том условии, что он понимает русский.

– Не знаю, – отозвался Клоп. – По моему, эти скоты ушли спать.

«Умница, – похвалил его мысленно Старый. – Сразу въехал в идею».

– Где только Макс набрал таких ублюдков? – громко продолжил он. – Урод на уроде!

– Мало ли выродков? – подхватил Клоп. – Тот, что нас охранял, просто какой-то упырь.

– Видал, рожа у него какая? – засмеялся Старый. – Настоящая горилла…

– Эй, вы! – вдруг послышался резкий голос охранника. – Молчайтэ там, свиньи!

– Сам ты свинья! – взорвался Старый. – Утырок!

А в душе он ликовал. Получилось! Охранник на месте и он понимает по-русски. Правда, акцент у него не то латышский, не то литовский. Но не важно, какой именно. Главное, что с ним можно работать!

– Замолчать! – неуклюже выговаривая слоги, потребовал охранник.

Он стоял теперь между камер, и, не будь двери, Белов смог бы дотянуться до него рукой.

«Ох, зашел бы ты ко мне, дружище, – подумал он мимолетно. – Как бы я тебя встретил!»

– А то что сделаешь? – отнюдь не поторопился выполнить команду «утырка» Клоп. – В зад меня десять раз поцелуешь?

Старый усмехнулся. Молодец, старлей, работает. Зря, конечно, нарывается. Он еще слаб, а охранник – лоб здоровый. Вряд ли он сунется в камеру, но мало ли? Затопчет, если дорвется. Лучше ко мне!

– Слышь, тварь, – перевел Старый огонь на себя, – отойди! От тебя даже через дверь воняет.

Клоп захохотал – понравилась шутка.

– Молчайтэ! – взвился охранник.

Он грохнул прикладом по двери, но этим только подлил масла в огонь. Старый выдал еще парочку перлов, Клоп не отставал.

«Еще немного, – подумал Старый, – и он откроет дверь. А там…»

Он не успел додумать. Вдруг сверху дождем полилась ледяная вода.

Ругаясь, Старый запрыгал по камере в поисках угла посуше. И злобно смотрел в потолок. Из него торчали перфорированные трубы, щедро изливавшиеся водой. Должно быть, специально когда-то устроили для уборки денников. И оставили впоследствии, для усмирения наиболее строптивых пленников.

Полезное устройство, ничего не скажешь. Главное, эффективное очень. В минуту Старый оказался вымокшим до нитки, хоть и вжимался в дальний угол, куда лило немного меньше.

– Выключи воду, гад! – закричал он.

Ясно было, что если так постоять хотя бы четверть часа, воспаление легких обеспечено.

Подождав еще минуту, охранник выключил воду.

– Тиха-а, – раскатисто, по-собачьи, прорычал он.

Но Старый уж и так понял, что лучше пока не нарываться. Трюк с провокацией не удался. Вернее, удался, только со знаком минус. Вода, конечно, не пули, но все равно приятного мало. В камере было не холодно, но и далеко не жарко. А здоровье следовало сохранить – вдруг еще понадобится?

Старый стащил с себя одежду, выжал, натянул на дрожащее тело, начал приседать и отжиматься. Очень хотелось окликнуть Клопа, ободрить. Но Зубков – не дитя, он сам о себе в состоянии позаботиться. А попадать второй раз под ледяной душ не было никакой охоты.