Гранатовое сердце

Утром Ланни ничего не оставалось, как снова появиться в офисе. Мысль о том, что озвучил Дилан, была ужасна. Преследование СМИ, травля… Она помнила, что было в больнице, когда люди ничего не знали, а лишь могли слегка догадываться… Раскрытие её способностей миру грозит ей чудовищным кошмаром, который она просто не переживет. Но и продаться в рабство к этому маньяку она просто не могла. Нужно было придумать, что делать дальше и как теперь жить. Если у него действительно есть записи с камер наблюдения, то все очень плохо. Да и кулон в сейфе, который она никогда не откроет. Ситуация казалась безысходной.

Бесцветным голосом она объясняла господину Реджинальду лживые подробности своего внезапного недомогания, отчего доверчивый директор только сочувственно кивал головой. Дилан весь день смотрел на неё взором ястреба, давая понять серьезность своих угроз. Ближе к вечеру она решила выйти за кофе, который сейчас был просто жизненно необходим девушке. В лифт в последний момент втиснулся Алан. Он молча посмотрел на неё и без тени смущения спросил:

– Ланни, зачем ты терпишь это?

– Терплю что? – она попыталась выразить удивление.

– Унижения. Зачем ты терпишь такие унижения? Он так груб с тобой, а ты все равно возвращаешься.

– Алан, ты о чем? Какие унижения, о боже…

– Ланни, я был вчера там. Я работаю допоздна, – его лицо было абсолютно серьезным.

– Алан, ты не так все понял, мы обсуждали рабочие вопросы…

– Очень креативно, как и в прошлый раз, когда ты пропала вдруг на день. Он причиняет тебе боль, а ты терпишь! – он перебил девушку, не дав ей договорить свою ложь.

– А почему тебя это волнует? Это мое… наше личное дело, ты не можешь ничего знать и тем более, давать советы.

– Я и не знаю, но я видел, как он обращается с тобой, но ты все с ним, неужели ты не видишь!

– Дилан прекрасно ко мне относится, не вмешивайся больше в это, мне очень неприятно слышать такой тон! В конце концов, это не твое дело!

– Прекрасно относится? – он указал на два синяка на её левом запястье. Девушка быстро убрала руку, лифт как раз приехал вниз.

Алан хмыкнул, тихо проговорив:

– Надеюсь, ты не ради головокружительной карьеры терпишь подобное…, – и пошел прочь.

Ланни готова была разрыдаться. Что он мог знать о том, что она сейчас терпит! Как она попала в сети умелого манипулятора по своей глупости и наивности, что теперь её жизнь в большой опасности. Мало того, что она лишилась дара всей её жизни, так еще и попала в серьезную зависимость, которая до дрожи пугала девушку.

Дилан поймал её возле лифта.

– Милая, я заказал столик в шикарном ресторане на восемь, надень что-то нарядное, – как ни в чем не бывало проговорил он.

– Я не пойду с тобой ни в какой ресторан, тебе мало того, что я здесь против своей воли?

– Ты здесь как раз по своей воле, милая! И да, мне мало! Я хочу тебя всю! – он сказал это тихо, но слова звучали, как приговор.

К вечеру, закончив дела, она хотела незаметно сбежать из офиса, но Дилан не мог такого допустить.

– Я хочу домой и не пойду с тобой никуда, – пытаясь быть строгой, сказала Ланни. Он крепко схватил её за запястье, как тогда, отчего Ланни чуть не взвыла от боли.

– Будь готова к восьми и надень то платье, которое я послал тебе, пожалуйста, – добавил он в конце, отпуская руку, и ушел к себе.

Ланни поняла, что делать ей нечего, сердце её разрывалось, в душе извергалась сотня вулканов, но она сделала глубокий вдох, поймав взгляд Алана, который поднял брови и качая головой, закрыл дверь архива. Его удивляло, что девушки готовы терпеть ради своих интересов, но что он мог поделать? Сказать Дилану обращаться со своей девушкой лучше? И он его послушает? У парня было очень противно на душе, какое-то неприятное чувство здорово испортило ему настроение. Если эта девчонка так глупа, это не его проблемы. Но доброе сердце сжималось, когда он видел её глаза, наполненные болью.

Дилан был сердцеедом, в его окружении всегда порхали роскошные леди, мечтающие заполучить завидного холостяка, но он никогда не подпускал никого близко к своему сердцу. Со всеми девушками Дилан вел себя довольно холодно, хотя очень красиво ухаживал. Ему было все равно, когда очередной роман подходил к концу, он жестко пресекал все истерики и попытки давить на жалость со стороны женщин. Со слабым полом Дилан обращался эгоистично, потребительски, без уважения и привязанности, рассматривая женщин как трофеи. Но Алан никогда в жизни не видел, чтобы он смотрел на кого-нибудь так, как на Ланни. Взглядом собственника, хозяина… С появлением этой девушки, он словно обезумел, его фривольная ухмылка исчезла. Неужели Ланни действительно разбудила в нем какие-то сильные чувства? Но почему тогда он обращается с ней так жестко, как будто применяя силу?