Гранатовые поля (ЛП)

Не помогало моему телу и то, что я спал на новом диване с тех пор, как покинул отель перед Рождеством. Постельное белье всё ещё было в упаковке. Матрас был завернут в пластик, а раму нужно было собрать. Это было в списке дел, только совсем не в приоритете.

Запасные стиральная и сушильная машины, а также новый холодильник прибудут только в пятницу, так что до их прибытия я жил на чемоданах и питался едой на вынос. Кроме того, мне и моей спине пришлось привыкнуть спать на диване.

Боль была лишь ещё одной частью моего искупления. Все было поставлено на карту. Моя жизнь. Моё будущее.

Талия.

Выслушает ли она меня когда-нибудь? Простит ли она меня, когда узнает правду? Или уже слишком поздно?

Страх не давал мне спать по ночам. Толкал меня продолжать. Страх, что я потерял её семь лет назад, и её уже не вернуть.

Семь лет — это большой срок.

Что если мы слишком сильно изменились?

Знакомая паника закралась в мой разум, заставив мои внутренности затрепетать. Я сжал кулаки и отбросил беспокойство в сторону. Я не собирался терять её. Этого больше не повторится Я не проиграю, и точка.

Я был Фостером Мэдденом, Железным Кулаком, чемпионом мира в среднем весе.

Этот титул, ради которого я работал всю свою жизнь, был просто, блять, какой-то нелепостью. Я бы отдал его в одно мгновение, чтобы вернуться в прошлое. Чтобы принимать более правильные решения.

Но я не мог бросить работу. Пока не мог. Этот бой в марте был последним в моем контракте с UFC. Мой агент вел переговоры о заключении еще одного контракта на два боя, но стоит ли это вообще того?

От этого переезда в Монтану зависело очень многое.

Кроме того, моё тело оплачивало счета. Я придется сделать ещё пару тройку ударов, чтобы убедиться, что, когда придет время уходить на пенсию, я буду финансово обеспечен.

Я вошел в квартиру и направился к раковине на кухне, чтобы вымыть руки. Когда они высохли, я полез в походный холодильник, который купил на прошлой неделе, и достал спортивный напиток, глотая его, пока бутылка не опустела.

Затем, как и в спортзале, осмотрел почти пустое пространство. Напротив дивана стоял телевизор на подставке. Я даже не потрудился подключить его к сети. Беспроводная связь ещё не была настроена — еще один пункт в моем списке. Журнальный столик был загроможден пустыми бутылками из-под напитков и обертками от протеиновых батончиков.

Если я не обустрою кухню в ближайшее время, чтобы иметь возможность готовить себе нормальную еду, и если я буду продолжать так упорно работать, то до марта я сброшу слишком много веса. Неважно. О весах я побеспокоюсь в другой день.

Я достал с полки с продуктами ещё одну бутылку Gatorade и шоколадный батончик, а затем вышел в спортзал, и жара накатила на меня волной. Окно, из которого сквозило, было заклеено, но печь, казалось, работала так же сильно, как и раньше. Может быть, это я, моё тело вырабатывает такое тепло, но я подошел к термостату и убавил температуру на пять градусов. Снова.

Проклятая штука, вероятно, была сломана. Еще один предмет для починки. В другой день.

Я запихнул в рот почти весь батончик и жевал, указывая на эту уродливую оранжевую стену.

— Ты и я. Сегодня мы станцуем.

Я съел остаток батончика, смотал обертку и засунул ее в открытый мусорный пакет, затем поставил свой напиток на пол и принялся за покраску.

Облачно-серый был не совсем оригинальным цветом для стен, но он скрасил бы пространство по сравнению с нынешним оттенком и был бы прост в уходе. В какой-то момент, возможно, я повешу фотографии и американский флаг. Я бы купил несколько стоек для хранения оборудования. Но мои чемпионские пояса останутся в коробке.

Когда дело дошло до тренажерного зала, выбор стиля был невелик. Боксерские ринги и тренажеры выглядели одинаково. Тяжелые груши и маты были разных цветов. Но я бы сделал все возможное, чтобы отличить это помещение от зала «У Энджела» в Вегасе. Начиная со стены с трофеями. Без нее я бы обошелся.

Может быть, если бы я был меньше озабочен этими трофеями, деньгами, которые они представляли, я бы не стал таким чертовски жадным.

Почему бы мне не остаться бедным? По крайней мере, без денег я был бы самим собой.

Чувство вины мучило меня семь гребанных лет, и его когти были остры, как никогда.

Я только успел взять галлон шпаклевки, готовый грунтовать оранжевую стену, когда дверь открылась у меня за спиной. Только один человек знал обо мне и об этом спортзале, поэтому я обернулся, и моё сердце подпрыгнуло.

Вот только в дверь вошла не Талия. Это был пожилой мужчина с волосами цвета соли и перца.

— Могу ли я Вам чем-то помочь? — спросил я, отложив краску и пересекая комнату.

Он кивнул.

— Ты можешь продать мне это здание и уехать из Куинси.

А?

— Повторите ещё раз?

Слишком мало калорий, слишком много физических упражнений и слишком мало сна. Должно быть, я неправильно расслышал.

— Ты можешь помочь мне, убравшись к черту из моего города.

Твою мать. Похоже, мне не показалось. Я сделал шаг вперед, готовый вышвырнуть этого мужчину отсюда, но потом встретился взглядом с его блестящими голубыми глазами.

Голубыми глазами Талии.