Гранатовые поля (ЛП)

— Мы разберемся с остальным, — сказал я.

— После того, как ты победишь.

— Для тебя.

— Ты уже победил, малыш.

Талия потянулась к моему боку, кончики ее пальцев коснулись надписи ГРАНАТОВЫЕ ПОЛЯ на моих ребрах.

Одно прикосновение — и будущее промелькнуло в моем сознании.

Гранатовые поля. Дом, построенный на ранчо её семьи. Дом, наполненный любовью и смехом.

Вечером в отеле мы поговорим о тех таблетках, которые она принимает каждое утро. Если она готова, они отправятся в мусорное ведро. Мы наполним дом нашей мечты детьми. Сделаем Каденс старшей сестрой. И я буду боготворить эту женщину до конца своих лет.

— Не выигрывай этот бой для меня, — прошептала она. — Выиграй ее для себя.

Выиграй этот бой заместо того, который я никогда не должен был проиграть.

— Тогда я покончу с этим. И уйду на пенсию.

— Но не сейчас.

Я усмехнулся.

— Ещё нет.

26. ТАЛИЯ

Арена ревела. Со всех сторон вспыхивали огни. Музыка гремела как гром. А может, это было только моё сердце.

— Меня сейчас стошнит.

Я даже не потрудилась прошептать это про себя. Все вокруг меня стояли, смеялись и кричали, чтобы их услышали. Толпа наслаждалась зрелищем.

Тем временем я казалась единственным человеком в комплексе, вмещающем двенадцать тысяч человек, который действительно сидел на своем месте.

Мои руки дрожали. На висках выступили капельки пота, но не от жары, а от нервов. Я втянула воздух, почувствовав запах бетона, пива и парня позади меня, на котором было слишком много лосьона после бритья.

Стулья рядом с моим, по одному с каждой стороны, были пусты.

Фостер пригласил своих родителей, но они решили не приходить. Его мать сказала, что его бои слишком жестоки. А его отец, что дома по телевизору им будет лучше видно. Я была благодарна, что они отказались, потому что сегодня вечером компания из меня так себе. Кроме того, мы увидимся с ними на следующей неделе перед отлетом домой.

Так что я сидела одна, дергая ногами от нервов, и молилась, чтобы эти места в первом ряду остались пустыми. Маловероятно, но идея вести светскую беседу с незнакомцами подстегивала мою тревогу, поэтому я не думала о сидениях.

Справа от меня лысый мужчина в черном костюме поднял руку в знак приветствия и вернулся к своему разговору. Менеджер Фостера. Я познакомилась с ним в четверг на встрече. Агент Фостера, вероятно, тоже бродил неподалеку.

Я даже не пыталась улыбаться, когда люди проходили мимо. Я слишком нервничала для этого. Всё ли в порядке с Фостером? Делает ли он сейчас растяжку или прогревает свои мышцы? Пьет ли он достаточно воды?

Его взвешивание состоялось вчера утром, и с тех пор он не прекращал пить воду.

Назвать последние четыре дня напряженными было бы преуменьшением. С тех пор как мы приехали в Вегас, Фостер перешел в другой режим. Он тренировался усерднее. Толкал себя двигаться дальше. Был крайне сосредоточен. У него были пресс-конференции и встречи.

Я оставалась рядом с ним на протяжении всего этого. Каждый раз, когда я предлагала дать ему свободное пространство, он брал меня за руку, без слов удерживая рядом.

Что я и сделала, с трепетом наблюдая за тем, как любимый мужчина готовится к своему последнему профессиональному бою. Кульминации его карьеры. Если он и был расстроен, Фостер не подавал виду.

Всё его внимание было сосредоточено на сегодняшнем бое. Единственным перерывом в его концентрации был звонок Каденс. И поздно ночью, в темное время суток, когда огни Лас-Вегаса струились в окно нашего отеля, когда он потерял себя в моем теле и отпускал ситуацию.

Это был конец.

И начало.

Мои колени подпрыгивали быстрее. Будет ли он сожалеть об этом? Будет ли он скучать по этой энергии? Она пульсировала в здании, отскакивая от стены к стене, пока не собралась в центре всего этого.

Октагон.

Даже пустой, восьмисторонний ринг был устрашающим. Те, кто сидел на самых высоких уровнях трибун, наблюдали за ходом боя с огромных экранов, висевших над головой. Миллионы людей, включая мою семью, будут наблюдать за происходящим, не выходя из дома.

А я буду сидеть здесь, в первом ряду, и надеяться, что если меня стошнит, это не покажут по телевизору.

Я так не нервничала даже перед сдачей экзамена MCAT^[12]. Даже в первый день работы в Мемориальном Больнице Куинси. Даже когда я принимала роды все эти годы назад.

Мой желудок забурчал, и я закрыла глаза, желая, чтобы головокружение ослабло.

Когда я открыла их, ко мне шел Чейз, молодой человек, который проводил меня до места. Он был помощником менеджера Фостера или что-то в этом роде. Фостеру что-то понадобилось?

Большую часть дня и вечера я провела в раздевалке, стоя у стены и изо всех сил стараясь не мешать, пока один за другим люди входили, чтобы поговорить с ним. Потом, когда время шло, когда арена открылась, и люди хлынули на трибуны, Фостер подарил мне долгий поцелуй на прощание.

В руке Чейза был блокнот и ручка. Он широко улыбался, как ребенок, которому нравится каждая минута его жизни. Я завидовала его безудержному восторгу. В моей голове было слишком много страха, чтобы наслаждаться шоу.