Гранатовый сок

– Как вы себе теперь это представляете? – ответил им наш охотник. – У нас тут перестрелка в полном разгаре.

– Его положат сейчас!

– А так всех нас положат! Нет, мы идём вперёд!

– Соберись же ты! – Стелла в сердцах отвесила мне подзатыльник, да такой ощутимый, что я чуть не упал.

И, знаете, сработало мгновенно. Нет ничего более отрезвляющего, чем удар любимой женщины! Мои руки вдруг налились какой‑то хладнокровной уверенностью. А следом и всё тело. Я мигом вспомнил, зачем я здесь. Увернулся от летящей в меня пули, одновременно подхватил с пола и за секунду вставил патрон обратно в магазин, а магазин – в пистолет. Выстрелил. На этот раз в «яблочко».

Перекатился через дверной проём к переговаривающемуся охотнику и выпалил в его рацию:

– Простите, исправлюсь.

После этого странного эпизода в моей голове всё, казалось бы, встало на место, и приступы амнезии меня больше не посещали. Но мне всё равно было как‑то не по себе. Что там смоленские врачи говорили про мою голову? Чего боялись? Уж не этого ли?..

Задуматься долго я не успел, потому что дальше ситуация развивалась стремительно. Неожиданно с тыла, откуда‑то из глубин подземелья появились искусственные вампиры, которые, как и ожидалось, не смогли сдержать себя, почуяв свежую кровь своих раненных коллег. Их глаза хищно зажглись, и вот уже с нечеловеческой скоростью нечистокровки набросились со спины на ничего не подозревавших охранников. Они безжалостно разрывали им артерии, погружая клыки в горло, и за считанные секунды осушали несчастных жертв до дна. Отбрасывали труп в сторону и переключались на следующего.

Как только с раненными людьми в области их досягаемости было покончено, они исцелились от своего временного безумия, вполне осмыслено забрали себе оружие своих жертв и, восстановив боевой порядок, продолжили двигаться в нашу сторону.

Поначалу столкновения истинных вампиров с искусственными оказались сокрушительными для последних. Когда Арсений спускал своих питомцев с цепи, он ожидал, что они будут иметь дело со смоленскими бойцами – обычными людьми, и вооружил их соответственно – обычными пистолетами, да и то не самого лучшего качества. Рассчитывал, видимо, что те и клыками перегрызут своих жертв, а оружие нападающих из Смоленска, экипированных против обычных охранников, окажется бесполезным против вампиров. В итоге вышло всё ровно наоборот.

Первых искусственных мы с чистокровными за пару минут покосили серебряными пулями и порубили в капусту серебряными же клинками. Оказывается, моё беспокойство относительно их навыков владения оружием было напрасным. Выглядели они, конечно, дико пижонски, но дело своё знали крепко. Противники, правда, быстро смекнули, что имеют дело с вампирами и принялись резво отступать назад по коридорам, вяло отстреливаясь – не столько чтобы причинить вред, сколько чтобы задержать нас.

Тут‑то им на помощь и пришёл мой давний знакомый – Михаил. Выскочив со своим пулемётом, чтобы прикрыть их, он оперативно отдал команду разделиться на две группы. Первую послал направо, в тюремный комплекс, где они могли позаимствовать серебряное оружие у погибших охранников, а вторую – налево, в один из местных арсеналов.

– Ложись! – крикнул кто‑то из смоленских. И очень вовремя, потому что Рэмбо уже вскинул свою пушку, готовясь открыть огонь. Все, включая чистокровок, попадали на пол, закрывая голову, и только я один остался стоять.

Увидев меня, Михаил дёрнулся и застыл от неожиданности.

Я улыбнулся ему во всю ширину своего клыкастого рта и подмигнул. Думал ли этот тип, когда вгонял пулю в мой затылок, что ему придётся когда‑нибудь ещё раз посмотреть мне в глаза?..

И действительно, ненадолго он отвёл взгляд вниз, куда‑то в сторону. Всё произошло очень быстро, задержка составляла всего пару секунд, но и этого хватило, чтобы один из смоленских успел выстрелить на опережение. Правда, рука бойца явно дрогнула, и пуля, которая должна была бы попасть в голову, прошила Михаилу всего лишь правое предплечье.

Поначалу Рэмбо как будто бы не обратил внимания на рану и, стиснув зубы, всё же открыл огонь. Но продолжалось это недолго и к существенным потерям не привело. Очень скоро он выронил пулемёт, упал на колени и прижал руку к месту ранения. Даже издалека я видел, что у него почему‑то открылось очень сильное кровотечение, явно не сопоставимое с травмой. Кровь фонтанировала быстрой струёй и текла по его рукам и одежде, собираясь в алую лужу на полу.

Вспомнив про их недавние прививки, блокирующие адренохром, я цыкнул. Наверняка, это какой‑то побочный эффект. А может быть, недоработка генных инженеров. Видимо, что‑то нарушилось в выработке адреналина, который должен повышать давление и сужать сосуды. Да уж, далеко им всё же до вождей непобедимой армии. Какие из них теперь вожди – умрут от первого же плёвого ранения.

Прошло не больше минуты, а мужчина, потеряв много крови, уже опустился на корточки и стал задыхаться. Я поднял руку, призывая остальных не стрелять, и в полной тишине подошёл к нему. Наклонившись сверху, покачал головой и приставил пистолет к его виску: