Гранатовый сок

Его длинные блестяще-чёрные волосы были собраны назад в хвост. Он оказался довольно высоким, метра под два ростом, с атлетичной фигурой. Мысленно поставив нас с ним рядом, я ощутил себя маленьким мальчиком, и в моём животе что-то непроизвольно сжалось. Больше всего трепета наводили, наверное, его глаза, которыми он стрельнул в мою сторону – чёрно-карие, с едва заметным зрачком. Кожа век под ресницами была тёмной, будто их подвели карандашом, что наделяло взгляд хищнической выразительностью. У людей я такого никогда раньше не видел, разве что у кошек или зверей посерьёзнее.

Сняв перчатки, он бросил с порога будто бы между прочим:

– Угомонитесь. Это я пригласил нечистокровку.

Глава 17. Константин

Все притихли. Ян вернулся за стол, Штефан как-то потерянно сел напротив него, а Илона продолжила красить ногти. Не успокоился только Влад. Как ни в чём не бывало, он продолжал скакать вокруг Константина, повторяя:

– Братик, можно я его съем? Братик, братишечка, можно?! Ну пожалуйста! Он такой сладкий! Разрешаешь?..

Штефан, чуть помявшись, вполголоса продолжал оправдываться перед Яном:

– Ну, а что такого я сделал? Он просто привёз нам телефон. Вот он, кстати, – голубоглазый выложил трубку на стол. – Видишь, трагедии не произошло. Ничего критичного. Тем более, подумай, если он тоже вампир, а не человек…

– Даже если так, нечистой крови не место в нашем доме! – прогрохотал Ян, треснув кулаком по столешнице. – Не о чем тут думать!

Илона, едва успев вовремя схватить опрокинувшийся на бок пузырёк с лаком, отвесила мужу подзатыльник. Тот возмущённо посмотрел на неё. В воздухе явственно запахло бытовой ссорой.

Испугавшись, что крепыш вот-вот врежет если не Штефану, то блондинке, я повернулся к Константину. Безусловно, именно он из всей их компании был тут вожаком, и, по-хорошему, ему следовало вмешаться, чтобы остудить их пыл, однако сейчас воюющая парочка его совсем не интересовала. Он даже не удосужил их взглядом. Вместо этого прошёл вперёд и начал водить носом в воздухе, будто обнюхивая пространство комнаты. Его выразительные глаза бегло двигались слева направо, словно он читал невидимую книгу – сначала скользнули по потолку, потом по стенам, потом вдоль пола. Без сомнения, он прочёл заодно и всю мою подноготную, потому что очень быстро нахмурился и обеспокоенно взглянул на Штефана:

– Он трогал тебя, – это прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно.

– Не переживайте, я не сделал ему ничего плохого, – поспешно пояснил я, с трудом проглотив животный страх. – Мы не дрались. Я просто… Просто слегка толкнул его, чтобы пройти в дом.

– Это правда, я не пострадал, – тихо подтвердил Штефан.

Потом эти двое снова переглянулись, на этот раз уже без слов, после чего лицо Константина разгладилось:

– Я тебя понял, – он кивнул и, наконец, переключился на ноющего Влада, который всё это время настойчиво дёргал его за рукав. – Малыш, успокойся. Этот дядя уже не съедобный. Придётся скушать что-то другое.

Стелла подсунула Владу упаковку гематогена, которой он тут же принялся самозабвенно шуршать. Константин тем временем подошёл ко мне и склонился к самому моему уху:

– Я ждал тебя… – в его полушёпоте, несмотря на холодность и сдержанность, сквозила какая-то брезгливая неприязнь. – И вот, ты пришёл. Что ж, посмотрим, кто ты такой…

Как голодный лев он обошёл вокруг меня, принюхиваясь. Потом внезапно низким глухим голосом проговорил:

– Зовут Григорий. Живёт в Москве. Работает программистом. Не женат, детей нет. Двадцать пять или двадцать шесть лет…

Сделав ещё один глубокий вдох, уточнил:

– Пока только двадцать пять.

А ведь угадал!

– Родился в декабре, – добавил вдогонку Константин, стоя за моей спиной.

Я с удивлением повернулся к нему, чтобы сказать, что он снова оказался прав, но слова застряли у меня в горле. Вернее, он меня перебил:

– Должен был умереть в двадцать восемь. От диабета.

– И он, глядите-ка, ещё жалуется! – фыркнула Илона. – Тебе несказанно повезло, красавчик, что ты смог вылечиться!

– Разве я вылечился? Я… – меня вдруг затрясло, то ли от внезапно накатившего голода, то ли от возмущения. – Из-за вас я заболел ещё более страшной болезнью!.. Да лучше бы я от диабета сдох!..

– Стэн, кто его обратил? – едва слышно прозвучал голос Штефана.

Наверное, Стэн – это такое своеобразное сокращение от «Константин», подумал я. На западный манер.

– Хороший вопрос, – отозвался брюнет, подтвердив мою догадку. – Сейчас узнаем…

Он снова подошёл ко мне близко, почти вплотную. Коснулся длинным ногтем моего подбородка и отодвинул голову вбок. Склонился к шее, сделал шумный вдох и тут же повернулся к Владу, оголяя клыки. Одним прыжком он оказался у стола, за которым сидел, чавкая гематогеном, мальчишка, и заорал на него так, что пошатнулась хрустальная люстра на потолке:

– Ах ты, маленький гадёныш!!! Сколько раз я тебе говорил, не кусай людей!!! А если кусаешь, глупая твоя голова, то сразу же убивай!..

«Нормальный такой совет пятилетнему ребёнку», – про себя подметил я, но решил от греха подальше не вмешиваться в воспитательный процесс.