Гранатовый срез

В кабинете искушенный сыщик применил старый, но по-прежнему действенный метод дознания — поставил парня у шкафа и зацепил браслетами за шпингалет антресоли. Находиться в вытянутом положении было крайне неловко, и поэтому ожидалось, что откровения из подозреваемого польются намного быстрей, чем обычно.

— Чем раньше начнешь говорить, тем скорее сядешь, — ласково объяснил диспозицию Фокин. — Давайте, юноша, мы терпеливо ждем.

Мосластый паренек с туманным взглядом, длинным носом и расквашенными губами (последний штрих внес в портрет местный художник Полынцев), долго решал, как ему лучше поступить. Наконец, что-то сообразив, он глубокомысленно изрек:

— Так я, это, как его, вроде уже все рассказал.

— Молодец, — похвалил Олег, — теперь подробненько повтори все сначала и можешь садиться. Будешь говорить правду — получишь самый маленький срок, а станешь обманывать — тридцатый день своего рождения встретишь на зоне, и подарят тебе к празднику торт из тюремной лапши и свечки из собачьих какашек.

Полынцев не был сторонником механических способов допроса. Еще пару часов назад, там, в квартире, где маргинальное семейство набросилось на него, как стая дворовых собак, ему казалось, что возмездие будет сурово на расправу. Но сейчас, когда все так замечательно окончилось, и противник был повержен, злость куда-то улетучилась. Ну, в самом деле, парень и без того сознался в преступлении, к чему были эти распятья на антресолях. Или, что-то оставалось неясно?

— Ну, это как его, — лепетал задержанный, — сидим мы короче в 'Лотосе', смотрим, а деньги кончаются. Друган говорит, пошли, мол, на улицу, у малолеток бабок шкульнем. Ну, короче, пошли. Народу никого. Спустились в нижние дворы, настреляли там по-быстрому мелочи, возвращаемся. Через аллею проходим, гля, а там мужик на тропинке валяется. Думаем пьяный, подбегаем и только в карманы лезть, а из него кровь как хлынет, ну, мы, короче, ноги в руки и оттуда. А потом я малеха отошел, думаю, а че жмура-то бояться? Ну, вернулся, короче, и почистил малость.

— Молодец, вторую серию хорошо рассказал, — закуривая, подытожил Фокин, — а вот первую не очень. Давай теперь с того места как деньги кончились.

— Ну, вышли, короче, на улицу, — снова затянул Мосластый, — народу нет, мы спустились в нижние дворы, там…

— Что там, мы уже слышали, ты рассказывай, чего здесь: как мужика встретили, как деньги стрелять начали, как ножичек достали — давай, я жду.

— Да вы что, думаете — это мы его, что ли? — взвился парень. — Он уж там был готовый, я только часы и бумажник вытащил.

Услышав последнее признание, Полынцев расстроился и сник. Еще минуту назад грудь его распирало от радости быстрой победы, и вот вам пожалте — дело приобретало новый оборот. Теперь не оставалось никаких намеков на истинного преступника. И кого в таком случае искать? Можно было бы сразу сообразить, что не похож этот субтильный юнец на убийцу, и, потом, бывший собровец мог таких десяток на кулак намотать, а то и побольше. Да уж, опростоволосился перед напарником, ничего не скажешь. Что, спрашивается, мешало самому все детали уточнить? Не зря говорят — не лезь вперед батьки под паровоз, или, как там правильно?..

Фокин прекрасно знал, что словам задержанного нельзя верить ни на йоту и поэтому с упорной методичностью продолжал вести допрос.

— Как зовут твоего друга, где живет и чем занимается?

— Гуня его кликуха, — шмыгнул носом Мосластый, — адреса не знаю, но дом показать могу. Да он в 'Лотосе' каждый день сидит, там и ищите.

— Фамилию называй, а не погоняло, — повысил голос Олег, — не на псарне находишься.

— Зовут Гена, а больше я ничего не знаю, у нас только по кличкам обращаются, по именам — западло.

— Какой он из себя? Опиши, — невесело спросил Полныцев.

— А на вас похож, только вы, это самое, посимпатичней будете.

— Вот это комплимент, Андрюха, поздравляю! — гоготнул Фокин и тут же смахнул улыбку. — Ты нам конкретные приметы давай, а симпатии для зоны побереги, там в самый раз пригодятся.

— Так я конкретно говорю. Он на участкового похож.

— Ну что ж, — состроил шутливую гримасу Олег, — так и запишем: рост — маленький.

— Сто восемьдесят! — напомнил Полынцев.

— Я и говорю — маленький. Телосложение — тощее.

— Спортивное, — процедил Андрей.

— Я и говорю — тощее. Глаза — цвета болотной гнилушки…

— Зеленые! — вспыхнул невольный натурщик. — Может, хватит уже! И без того настроение поганое.

— Ух, как вы ревниво к своей внешности относитесь, мистер симпатичный участковый, — осклабился Фокин. — А в стрипклубе не желаете себя попробовать? Говорят, лучшие стриптизеры из бывших военных получаются.

— Гы, гы, — роготнул в рукав Мосластый.

— А ты чего развеселилось, туловище!? — перешел на армейский жаргон Полынцев, — давно пробоин в фанере не было?

Истеричный звонок местного телефона заставил присутствующих одновременно вздрогнуть.

— Слушаю, — взял трубку Фокин. — Да… понял… хорошо… сейчас буду. — Шеф вызывает, — недовольно буркнул он, закончив разговор. — Уводи этого в клетку, будем новые ЦУ разгребать.