Гранатовый срез

— Он еще оправдываться будет! — страдальчески взвизгнул Тимохин, — выметайся отсюда быстро!

— Так вы не отвлекайте меня разговорами, я ж не могу два дела сразу…

Олег умышленно тянул время. Ведь это он предложил напарнику сесть у окна. Это он плеснул ему в кружку слабительного перед совещанием. Это он сейчас выжимал из ситуации максимальный эффект.

— Что там у тебя? — спросил Полынцев, заглянув под стол с другой стороны.

— Штанина, кажется, зацепилась, — прокряхтел Фокин, делая помощнику знак ногой, чтоб не мешался. Только этот знак еще нужно было распознать.

— Ничего там вроде бы нет, — простодушно сказал Андрей, не уловив смысла в нижних па товарища, — давайте я лучше стол отодвину.

— Двигай, — на последнем дыхании прошипел Тимохин, — иначе я за себя не ручаюсь…

Стол заскрежетал по полу.

Дождавшись, когда бедолага, наконец, освободился из заточения и выскочил из кабинета, Журавлев облегченно вздохнул.

— Кажется, пронесло… в смысле, Тимохина. Бывает. Ну что ж, не будем отвлекаться. И без того уйму времени потеряли. На чем мы с вами остановились?

— Я доложил о том, что удалось выяснить некоторые подробности из жизни фирмы 'Крона', - кашлянув, для солидности, поднялся с места Фокин. — А именно, что ее директор, Батюшкин Валерий Владимирович, о котором я вам недавно рассказывал, — Олег доверительно посмотрел на шефа, подчеркнув собственную прозорливость. — Так вот этот самый директор провел втайне от Берцова какую-то сделку, из-за чего накануне убийства, между ними произошел бурный скандал с матами и угрозами. В чем была причина, мы пока не знаем, но готовы предположить, что Батюшкин каким-то образом связан с чеченцем, потому что явно хитрит мужик и старается отвести от себя подозрения.

— У тебя, Олег Степанович, как в том анекдоте, — хмуро улыбнулся Журавлев, постукивая авторучкой по ежедневнику. — На какой предмет маньяк ни смотрит, во всем женскую задницу видит. Почему решил, что директор должен быть связан с чеченцем? С какой такой радости? Или ты опять одну версию выбрал и вокруг нее хороводы водишь. Тебе, наверное, хоть кол на голове затеши, а все о ней будешь думать.

— О ком? — наивно переспросил Фокин.

— Не о заднице же! — повысил голос Журавлев. — О версии, конечно! Если ты рассчитываешь отсидеться за спинами собровцев, которые на юге нашу работу делают, то не выйдет, пахать будешь, как негр на плантации, до тех пор, пока не станешь таким, как Полынцев.

— В смысле, участковым? — робко уточнил Олег.

— В смысле, стройным, хотя первое тоже не исключается, — Журавлев поднялся из-за стола и принялся нервно расхаживать по кабинету. — Ты еще ровным счетом ничего не узнал, а уже объединил директора с чеченцем. Не спорю, может так оно и есть, только почему я должен выслушивать твои домыслы, а не сопоставлять реальные факты. Как ты можешь говорить о какой-то связи, если даже информацию не успел проверить. Что это была за сделка, с кем, когда, почему? Сидишь тут, гадаешь, как бабка на кофейной гуще — опер, называется. Нет, дружок, так дело не пойдет. Работать и еще раз работать, а потом уж строить умозаключения. Все, говорить больше не о чем — вперед, искать и раскрывать.

— Разрешите войти? — в дверях появилось зеленое лицо Тимохина.

— Что закончил заседание? — уточнил Журавлев.

— Да вроде как, — неуверенно ответил страдалец.

— Ну и мы, вроде как.

* * *

Кабинет Фокина гудел и содрогался от шума. Казалось, дверь из последних сил сдерживала поток оскорблений и ругательств, наполнивший помещение до отказа. Если бы кому-то взбрело в голову разложить непечатные слова по цифрам, где единичка означала бы самое мягкое выражение, а девятка, самое грубое, то диалог получился бы примерно таким:

— Я водку в графин наливал, 1-2-3, чтобы ее на подоконник поставить! — отрывисто вскрикивал Тимохин, вытягивая шею, будто лающий на цепи доберман. — Потому что бутылку на виду держать нельзя! А ты оказался самой настоящей 4-5-6!

— Сам ты, 4-5-6! — басовито отбрехивался Фокин, которого с одинаковым успехом можно было сравнить и с грузным с ньюфаундлендом, и с флегматичным сенбернаром. — Я перед бабой из-за тебя как последняя 9 опростоволосился…

Диспут мог бы продолжаться еще долго, но ослабевший желудок Тимохина не выдержал эмоциональных перегрузок и призвал хозяина отлучиться по нужде.

— Ну, вы даете! — изумился Полынцев, все это время тихо сидевший в углу и наблюдавший за происходящим со стороны (двое дерутся — третий не мешай), — подлянки друг другу строите, как мы в армии.

— Это ты про водку что ли? — уточнил Фокин.

— Да нет, про уровень, — пробурчал Андрей и пересел поближе к столу. — Давай-ка, лучше определимся с делами, пока у вас затишье в боях. Мне вдова Берцова, кстати, про этого Батюшкина тоже кое-что интересное поведала. Скользким он мужичком оказался, беспардонным. Представляешь, клинья к ней прямо на поминках подбивать начал, еще тело, как говорится, остыть не успело. Думаю, ты правильно сказал на совещании, что такой мог легко пойти на убийство, не сам, конечно, через чеченца. Будем брать быка за бока?