Гранатовый срез

— О, це другой разговор, одобрительно крякнул Калашников, — теперь видно, наш хлопец. Запишите-ка его полные данные, чтоб гроши потом выдать. Ну коль ты настоящим войнахом оказался, откроем тоби страшную тайну. С диверсией мы сюда прийшлы, элеватор должны взорвать, шоб у федералов хлиба ни было. Только от взрыва крайние дома пострадают, а там мож хороши людины живут, вот думаем шо робить.

— Не надо дома взрывать, там много хороших людей, я сам там живу, — вспыхнул чеченец.

— От давай, кажи кто хороший, кто плохой, а мы уж потом решим, шо, да як…

Когда пацан начал описывать четвертый по счету дом, позвучала фамилия Тасуев.

— Это не тот ли Тасуев, который в чеченском ОМОНе служил? — возмущенно спросил Колдун.

— Тот, тот, — дружно закивали бойцы, — Шамиль сказал поставить его к стенке вместе со всей родней.

— Не, — этот нигде не служил, у него рука от рождения не гнется, — покачал головой подросток.

— Так может родственник его, я вот имя что-то забув.

— Есть у него брат, в Грозном живет, недавно в гости приехал. Он бизнесом занимается в России.

— Что хоть про Россию рассказывает, как там живется? — осторожно спросил Колдун.

— Не очень живется. Больше жалуется, что дела плохо идут.

— А что так?

— Скоро, говорит вообще бизнес встанет, друга у него какого-то русского убили, а тот всегда с товарами помогал. С чеченцами ведь не всякий работать согласится. Короче, нормальные они, в ОМОНе никто не служил, ошиблись вы.

— Может и ошиблись, но проверить надо. Давай-ка хлопчик, обоих Тасуевых сюда зови, а мы уж разберемся те, или не те. Если не пойдут, значит, точно они, значит, взорвем все к чертям собачьим вместе с элеватором. Двадцать минут тебе сроку, пошел!

Мальчишка сорвался с места и опрометью бросился к крайним домам…

— Думаете, придут? — спросил Мухин, когда пятки чеченца перестали сверкать меж деревьев.

— А ты бы не пошел, если б тебя басаевские эмиссары вызвали? — пробурчал Антонов. — У этих чертей не забалуешь — вдруг, правда, дом на воздух поднимут?

— Я тоже думаю, что придут, — без особой радости сказал Колдун, — только боюсь, нам от этого легче не станет. Мы только что самую верную информацию получили, такую из сотен допросов не выудишь. Теперь и без разговора с чеченцем ясно, что к убийству он не причастен… так-то вот. Ладно, давайте готовиться к встрече: Мухин, вперед на мачту, а мы тут по секретам располземся…

Глава 10

День выдался погожим — безоблачным, морозным, с первым нарядным снежком. Настроение было превосходное. События предстояли радостные.

Полынцев трусил по заснеженной тропинке, словно молодой лосенок, буруня и вздымая пушистые узорчатые хлопья. До СОБРа оставалось не больше 100 метров, и ноги едва сдерживались, чтобы не пуститься в галоп. Вот оно первое раскрытое дело, и не какое-нибудь, а убийство, и не простое, а военное. Час назад на связь вышел капитан Гусев и сообщил, что ровно в 17–00 из Чечни будет звонить Калашников, который приведет к аппарату самого Хасана Тасуева. Поймали, поймали душегуба! От этой мысли у Андрея распирало дыхание. Осталось задать мерзавцу пару-тройку несложных вопросов и все — кандалы, Сибирь…

— Чего ж тебе надобно, старче? — неожиданно прервал мысли Полынцева знакомый голос дежурного СОБРа. До ворот базы оставалось еще метров 10, а бдительный офицер уже заметил гостя.

— Сим-сим, откройся, — по-свойски крикнул Андрей, — а то ведь снова 'кустики' притащу.

Дверь незамедлительно щелкнула.

Во дворе стоял пятнистый спецназовский 'Лендровер', в котором сидел одетый в красивую бело-синюю форму подполковник Земин.

— О, привет, дружище! — открыл он дверцу машины. — Молодец, быстро добрался. Поднимайся сразу в мой кабинет. Там Гусев на телефоне дежурит. А я поехал к высшему начальству, зачем-то видеть возжелало. Спешу, брат, извини.

— Удачи вам, — махнул рукой Полынцев и направился, куда послали…

— Молодца! Быстро добежал, — поприветствовал его Гусев, развалившись за командирским столом, — проходи, устраивайся, наливай чаек. Ты с шефом успел пообщаться?

— Нет, только поздоровался.

— Значит, ничего еще не знаешь.

— Нет, а что?

— Я тебе не стал по телефону всего объяснять, но тут такое дело… — собровец выдержал небольшую паузу. — В общем, не клеится к нашему убийству этот чеченец, вот какая бодяга получается. Калашников говорит, что в хороших отношениях они были со Славкой, все друг о друге знали.

Знакомое чувство разочарования, как и в случае с грабителем, вынуло из души Полынцева радостный настрой и вдохнуло на его место грусть, тоску, подколодную змею, кручину. Вот тебе и первое раскрытое дело.

— Ну что за гадство такое получается! — вскрикнул он, хлопнув себя по швам. — Одного поймали — не тот. Другого достали — опять не тот! Зря меня в оперативную группу взяли, невезучий я какой-то. Неудачник.