Гранд

Аристарх Макарович явно не обрадовался моему решению, но к некоторому удивлению, особо сопротивляться не стал и со вздохом принял на себя командование нашим балаганом, пока я бегаю по лесам.

Щиток шлема опустился на лицо, на миг погрузив меня во тьму, а в следующую секунду, экран перед моими глазами посветлел и расцвел уже знакомыми пиктограммами и парой графиков. По недолгому размышлению я решительно свернул окно «радара». Без поддержки ЛТК Ольги, он дальше полукилометра не добьет, а на таком расстоянии я и сам вполне способен определить наличие живых в округе.

Рынды, с разрешения Хромова устроившие что-то вроде спарринга на виду у тренирующихся в Эфире учениц, настороженно покосились в мою сторону, когда я вышел из дома, но окрик Мальцева тут же вернул их к «состязанию». Вот и правильно. Пусть лучше делом занимаются, чем со скуки к барышням лезут…

Убедившись, что в пределах моей чувствительности никаких чужаков не наблюдается, я перемахнул через стену и укрылся за отводом глаз. Крутанувшись вокруг своей оси, я определился с направлением и рванул в сгущающуюся темноту.

Особенно приближаться к дороге я не стал. Мало ли, кого там носит. Вместо этого, я двинулся вдоль нее, так чтобы расстояние до улицы не превышало пары сотен метров. Таким образом, мое чутье с легкостью… ну, относительной легкостью перекрывало полосу шириной в пятьсот метров, которую дорога делила пополам. Если там есть кто-то недружелюбный, я замечу, а там… по обстоятельствам.

Рука автоматически коснулась рукояти тяжелого артефактного тесака, но я тут же ее отдернул. Впереди мелькнули живые… Остановившись, я проверил отвод глаз и, убедившись, что он полностью укрыл меня от взглядов возможных противников, вздохнув, медленно двинулся вперед.

Честно говоря, прибор ночного видения в «визеле» нравится мне куда больше, чем собственный вариант… Все-таки доверять зрению куда проще, чем соответствующим образом настроенному чутью. Привычка, что тут поделаешь. Хотя отказываться от дополнительных возможностей, я не собираюсь…

Обойдя кругом скрытую от дороги небольшим холмом полянку, где почувствовал живых, я выбрал удобное для наблюдения место и взглянув на происходящее в двух десятках метров от тракта, недовольно хмыкнул. Четыре машины. Из них, три обычные «легковушки», кажется, германского производства, и «чемодан»-внедорожник, который, очевидно, и стащил легковые автомобили с дороги. Не знаю, может быть у хитрецов и получилось бы таким образом спрятаться от взглядов посторонних, если бы они догадались замести ту просеку, что оставил за собой «вездеход».

Мало того, эти растяпы даже не додумались выставить наблюдателя. И это несмотря на то, что горе-путешественники, судя по царящей в их импровизированном лагере суете, явно намереваются устроиться здесь на ночевку.

Увеличив чувствительность сенсоров, я попытался услышать, о чем говорят трое сидящих на бревне членов этого маленького каравана, но треск костра, который они таки додумались упрятать в яме и шум производимый остальными беженцами не особо способствовали успешности моих невежливых действий.

Понаблюдав за беспечными людьми, я вздохнул, и хотел было уже уходить, когда возле одной из легковушек мелькнула пара мелких фигурок. Дети…

Ну да твою ж дивизию! И что теперь делать? Оставить, в надежде, что никто их не обнаружит, или… черт, у меня нет на это времени. Совсем нет. С тяжелым вздохом я покинул свой наблюдательный пункт и, пробежав еще раз вокруг поляны, двинулся дальше…

Преображенское встретило меня пустотой и тишиной. Окна в домах темные, люди… не ощущаются. Совсем. Ушли. Но… явно не все. Я остановился у перекрестка и всмотрелся в рычащую кучу-малу, на противоположной стороне улицы. До усиленного такт. шлемом слуха донесся угрожающий низкий рык и следом за ним, сразу резкий взвизг. Одна из собак кубарем вылетела из кучи и, откатившись от стаи на несколько метров, начала медленно подкрадываться обратно «к столу». В лунном свете мелькнула мертвенно-бледная кисть человеческой руки…

Короткая, неслышная уже в двадцати шагах, очередь из штатного стреломета «визеля» срезала сразу четырех псов с остервенением рвущих на части уже порядком истерзанный замерзший труп. Остальные тут же подхватились и кинулись врассыпную. Говорящая реакция. Судя по всему, песики уже успели понять, что тихие хлопки не несут им ничего хорошего. И они правы. Животных отведавших человечины нельзя оставлять в живых.

Снова глухо закашлял стреломет и псы один за другим полетели на землю. Я даже не стал пользоваться разгоном, хватило возможностей ЛТК.