Гранд-адмирал. Том четвертый (СИ)

— Там что-то есть, что им нужно, капитан, — его голос начал дрожать. — Я… Я не смог узнать что именно. Наверное поэтому мне приказали себя уничтожить после того, как начнется…

— Кто приказал? — спросил Штебен.

— Н-не знаю, — клон начинал говорить с трудом. — Голос…

— Комлинк? Сообщения? Трансляция по головизору? — перечислял оперативник. — Как вас активировали, Ниверс?

— Голос, — произнес тот. — Я услышал голос в голове. И словно выключили свет.

— До или после наших бесед о Галаанусе?

— После. Буквально несколько дней назад.

— Что приказали сделать?

— Убрать корабли Сил обороны подальше. Уничтожить все документы и следы своего существования. Все образцы ДНК. Все картотеки. Я… я не хотел, Штебен. Но он делал… Я… Простите…

— Не страшно, — ответил Штебен.

— Я, настоящий я, так хотел помогать людям, но потом изменился, когда попал во власть. Только обогащение, только в угоду себе. Когда я начал заниматься делами Доминиона, то снова вспомнил, как юнцом мечтал о счастье для всех граждан империи… Здесь, сейчас…

Противник приказал клону самоликвидироваться, понимая, что тот, оставшись в живых, может вывести на своих начальников.

Которые, судя по тому, что транслируют свои приказы прямо в мозг моффа, не так уж и просты.

— Ты смог справиться с этим вторым, в твоей голове? — спросил Штебен.

— Отвоевал немного, — из глаз мужчины потекли слезы. — Я говорю с тобой, а руки контролирует он… Я хочу вопить о помощи, а он смеется и хохочет в моей голове…

— Второй?

В такой ситуации каждая лишняя фраза может оказаться ценной.

Потому, что никогда прежде Штебен даже не подозревал о подобном способе контроля.

Предполагалось, что Бринкан и Ниверс — это заранее запрограммированные диверсанты, которые четко знают чего хотят.

А здесь…

— Да, — сглотнул Ниверс. — Он смеется, а мне кажется, что смеется хозяин голоса… Я уже ничего не понимаю, капитан. Мне очень страшно… Я… я не хочу умирать… Я один… Я в темноте… я словно зритель…

— Никто не умрет, — заверил оперативник. — Сейчас я подойду к тебе…

— И я разожму руки, — откровенно сказал Ниверс. — Любая попытка мне помочь — и руки будут разжаты. Если попытаешься убежать — тоже. Я… хочу…сказать… он не дает… Сканеры…

Подстраховались, уроды неизвестные.

— Борись!

— Я бы с радостью, — зарыдал клон. — Я пытаюсь! Твою мать, я даже слезы вытереть не могу! У меня легкие горят от сигар, а я даже кашлянуть не в силах! Что происходит?!

— Тебе не нравится табак? — удивился Штебен.

— Да я не курил никогда! — ответил сквозь слезы Ниверс. — Зачем они это делают, капитан? Почему просто не взорвут меня? Они ведь уже начали атаку на Галаанус, да?

— Начали, — согласился оперативник. — Уничтожили патрульные корабли на входе в систему, взорвали «Дредноут», охраняющий планету Корва, начали высадку на планету …

— Тысячи погибших, — слезы из глаз Ниверса текли ручьем, но правая рука безапелляционно подтянула к его лицу сигару, а рот сделал противоестественную затяжку. — Из-за меня! Из-за меня!

По телу Штебена пробежало стадо ледяных мурашек, каждая из которых была размером с ранкора.

Видеть, как перед тобой сидит человек, пусть и не лично, но переживший немалое дерьмо, и, не властный над собой, рыдает, в то время как его тело невозмутимо затягивается дорогой сигарой…

Капитан хотел было сказать, что на патрульных звездолетах находились дроиды, а на Корва не все так однозначно…

Но промолчал.

Потому что у него появилась догадка о причинах всего происходящего перед его глазами.

— Ниверс, — негромко произнес он, обращаясь к клону моффа. — Я знаю что они затеяли.

Мужчина, который хотел жить, молча смотрел на него.

Его губы дрожали и были сцеплены, словно в припадке эпилепсии.

Глаза не мигали, а слезы и треснувшие капилляры в глазах говорили о том, что его контролируют.

— Ублюдки, — Штебен схватил за спинку стул, подошел к столу и, повернув его спинкой вперед сел, смотря в расширившиеся зрачки Ниверса. — Я понял, что вы делаете, скоты…

Губы Ниверса пытались разомкнуться, но тщетно.

— Пугаете, — с холодным взором произнес Штебен, отмечая, что бомба так и не взорвалась, несмотря на то, что он сидит в метре от Ниверса. — Показываете насколько вы сильны — контролируете клона, который вам ничего не сделал и мечтал жить на благо остальных. Показываете, что мы для вас не лучше марионеток. Играетесь с ним, со мной, с Доминионом, чтобы показать что мы — никто?! Да в гробу я видел вас с вашими игрищами! Пусть не я, так другие — найдем вас и прикончим. Одного за другим! Сами сдохнем, но Доминиона вам не видать!

— И что же ты сделаешь, капитан? — рот рыдающего Ниверса исказился в надменной ухмылке.

Но голос был не его.

Низкий, повелевающий, замогильный.

Словно со Штебеном говорил восставший из могилы мертвец.