Гранд-адмирал. Том пятый. Часть 2 (СИ)

Что ж, она и до этого почти не сомневалась в том, что все, что находится в этой резиденции, все, что ее украшает — настоящее.

Осведомители стоят своих денег.

— Как вы и сказали, — она так же глупо улыбалась, поддерживая весь этот идиотский великосветский антураж. — Есть трещинки.

— Это единственное, что испортилось на этой фреске за почти четыре тысячи лет, — пояснил Лорд Бонтери. — В остальном… Эта фреска столь же уникальна, как и, например, «Закат Килликов».

— Она тоже сделана из мха? — разыграла наигранное удивление Элизабет, состроив круглые глаза.

— Нет, что вы, — негромко рассмеялся Бонтери. — Эта фреска уникальна по той причине, что сделавший ее народ уничтожен.

— Вот как? — Элизабет состроила опечаленно-озабоченное выражение лица. — Как же так произошло? В этом виноваты джедаи, изображенные на фреске?

— Отчасти, — в голосе Бонтери пропали веселые нотки, а в голосе появилось вожделение и даже восхищение, граничащее с маниакальностью. — Этот шедевр живописи народа массасси называется «Фреска Экзара Куна». Он был джедаем, который разочаровался в их глупости и недальновидности, обрел силу и стал Повелителем Ситов, который поработил расу массасси, став для них кем-то вроде божества. Он открыл им дорогу к звездам, показал скрытый в них потенциал и с их помощью едва ли не уничтожил джедаев почти четыре тысячи лет назад.

— Как интересно, — с поддельным интересом, практически не отличимым от настоящего, произнесла Элизабет. — А… кто из изображенных разумных на ней является Экзар Куном?

— На фреске изображен поединок на световых мечах между Темным Лордом ситов Экзаром Куном, владеющим световым мечом с красным лезвием, и женщиной — тви'леком-джедаем, владеющей световым мечом с синим лезвием, которая в конечном итоге пала от рук лорда ситов, — с улыбкой произнес Бонтери.

Фреска Экзар Куна.

— Вот даже как, — Элизабет изобразила восхищение. — Как жаль, что этому разумному не удалось решить проблему существования Ордена джедаев еще тогда.

— В самом деле жаль, — серьезно ответил Бонтери. — Но, несмотря на прекрасное исполнение фрески, она недостаточно точна, что легко объяснить невысоким уровнем развития самих массасси.

— Правда?

— Конечно, — утвердительно кивнул Бонтери. — Видите ли, перестав быть джедаем, Экзар Кун не перестал использовать двухклинковый световой меч с синим кристаллом. Массасси этого не могли не знать, но отчего-то решили изобразить своего повелителя с алым световым мечом. Возможно как дань традиции или чего-то подобного. Ведь в прошлом, массасси уже имели опыт общения и подчинения ситам, которые использовали подобное оружие именно с такими кристаллами.

— Какая увлекательная история! — восхитилась Элизабет. — Ох, вы с таким упоением рассказываете ее, что мне даже становится неловко заявлять на нее права в счет ваших слов об удовлетворении моих шутливых замечаний о компенсации…

— Что вы, — Бонтери окружил себя облаком ароматного дыма. — Наоборот, мне будет приятно сделать вам такой подарок в знак моего уважения вами лично. Не говоря уже о том, что аристократы Сектора Тапани и сами тесно связаны с историей ситов прошлого.

— Потому я и обратила внимание на это произведение искусства, — пояснила Элизабет. — Не расскажете как это чудо древнего творчества попало в ваши руки? Конечно, если это не тайна…

— Какие могут быть тайны меж союзников? — улыбнулся Бонтери. — Эта фреска появилась на черном рынке вскоре после Битвы при Явине IV, когда этот мир стал широко известен в галактике. Группа авантюристов обнаружила ее в одной из старых резиденций Экзара Куна и открыла ее миру. Затем она попала в частную коллекцию, а уже оттуда, после того как предыдущий хозяин погиб, мне ее доставили в знак признательности.

— Странно, что я не видела о ней даже упоминаний в «ГолоНете», — покачала головой Элизабет.

— Неудивительно, на самом-то деле, — фыркнул глава Дома Тион. — Им до недавних пор владел какой-то коллекционер древностей на Комменоре, который коллекционировал эксклюзивные вещи и даже не выставлял их на обозрение. Один из моих торговых партнеров смог договориться с ним и преподнес мне фреску, а так же все эти предметы искусства, которые вы видите в моем кабинете, — он обвел руками украшенные предметами живописи стены и постаменты со скульптурами, расставленные по углам. — Невероятно щедрый дар для того, чтобы засвидетельствовать свое почтение тому, с кем он налаживает торговые отношения.

— Не поделитесь со мной координатами этого партнера? — лукаво поинтересовалась Элизабет. — Возможно, что у него есть еще что-то, что могло бы уже привлечь мое внимание. Разумные, которые способны уговорить упрямцев расстаться с их сокровищем, невероятно ценны для тех, кто желает обладать древним искусством…

Лицо Бонтери приобрело расстроенное выражение, словно ему перехотелось разговаривать на эту тему.