Граненое время

А поздно вечером, в наспех сбитой из досок конторке, они разговорились.

— Не тот ли ты, случайно, и есть Герасимов, что еще мальчишкой служил у нас в дивизионе, в первой батарее? — спросил Алексей Викторович.

— Тот самый, — ответил Федор, точно ждал этого вопроса.

— Сын дивизиона? Вот так встреча!

— А я сразу узнал вас, товарищ старший лейтенант.

— Чего же молчал?

— Виноват. Все не верилось. Неужели, думаю, командир третьей батареи стал начальником строительства.

Братчиков рассмеялся.

— Ну и вымахал ты, братец!

Герасимов стоял перед ним, статный, подтянутый, как на смотру.

— Садись-ка. Рассказывай.

— Да что рассказывать, товарищ...

— Алексей Викторович.

— Виноват, Алексей Викторович, не привык к гражданке.

— Привыкнешь. Давай-ка начинай с Донца. Меня откомандировали из дивизии в сентябре сорок третьего: помнишь, дивизия была под Харьковом. Тогда я и отправился с попутным «студебеккером» в глубокий тыл строить ТЭЦ на Южном Урале.

— Слушаюсь, начать с Донца. — И Федор, привычно экономя время старшего, скупо доложил обо всем, что могло интересовать бывшего командира третьей батареи истребительного противотанкового дивизиона.

— Ловко ты уместил столько времени — порядка семнадцати лет — в четверть часа! Нет, братец, ты отмени так просто не отделаешься. Давай-ка с начала. Сперва о Синеве Василии Александровиче, потом — о себе. Одним словом, руководствуясь табелью о рангах. Только ты уж, братец, не рапортуй, а рассказывай.

Но у Федора опять получилось слишком протокольно. Он, как нарочно, избегал всяких мелочей фронтового быта, а Братчикова интересовали именно эти мелочи. Пришлось перебивать старшину, допытываться. Так они просидели до глубокой ночи, — благо никто не помешал, лагерь спал непробудным сном.

Вышли из конторки. Тепло и тихо. Ни одного огонька в степи. Вечерняя заря потухла, утренняя еще не занялась, — в такой час, бывало, и на переднем крае устанавливалось сонное царство с его волшебными картинами прошлого.

— А что если написать Василию Александровичу Синеву? — спросил Братчиков. — Адрес знаешь?

— Конечно.

— Тогда завтра же черкни ему. Откликнется — за мной дело не станет.

Федор вопросительно глянул на него.

— Что, не понял? Плохой ты, братец, заговорщик! Мне самому-то писать неудобно, может обидеться, решит, что его бывший подчиненный возомнил себя большим начальником и вербует кадры. Я знаю вас, военных, вы народ тщеславный!

— Полковник — скромный человек. Полковника любила вся дивизия.

— Ну-ну, не расхваливай, иди спать, — по-дружески сказал он на прощание и, пригнувшись, исчез в своей палатке.

С тех пор прошла еще одна неделя. Каждый день на стройку прибывали грузовики, тракторы, экскаваторы. Налаживался подвоз материалов. На площадке уже насчитывалось больше тысячи добровольцев, и Братчиков радировал в область, чтобы больше людей не посылали. Но они ехали без путевок, без подъемных — на свой страх и риск. Таких не вернешь назад. Собрав их всех в обеденный перерыв, он сказал:

— До зимы остались считанные месяцы. Здесь холода наступают раненько, в октябре. А у нас ни кола ни двора. Построим жилье, хотя бы тысяч семь-восемь квадратных метров, тогда буран не страшен. Не построим, придется зимовать на старых квартирах. Одним словом, положение серьезное, товарищи. Или мы выиграем зиму, или проиграем...

— Выиграем! — крикнул Федор.

Его поддержали.

Стояла неимоверная жара, нечем было дышать (сурки и те прятались в норах), а со щитов, установленных над свежевырытыми котлованами, бросался в глаза один и тот же лозунг: «Выиграем наступающую зиму!»

Строился первый микрорайон: капитальные одно- и двухэтажные дома.

Братчиков решил обойтись без времянок и категорически отказался от предложенных ему каркасно-засыпных бараков.

— Сборные домики возьму, пригодятся для семейных. Но зачем мне, позволительно спросить, ваши бараки, давным-давно отжившие свой век? Продайте их с молотка, если найдутся покупатели.

— Напрасно отказываешься. Ты отвечаешь головой за жилищное строительство, — пригрозил ему начальник материально-технического снабжения совнархоза.

— Слишком дешево платите за чужие головы. Предложили бы что-нибудь стоящее, а не эти клоповники.

Потом он схватился с представителем института «Гипроникель», который прозрачно намекнул, что рабочие чертежи котельной вряд ли будут готовы к сроку.

— Уж не рассчитываете ли вы на печное отопление?

— Надо смотреть реально на вещи...

— Я реального училища не кончал, — перебил он проектировщика. И чтобы дать понять ему, что не отступит от законных требований, тут же, при нем, вызвал своего шеф-пилота, как окрестили в шутку молодого летчика, временно прикомандированного к строительству.

— Вот что, Юрий, отправляйся-ка сейчас в область, разыщи там «Сантехмонтаж» и доставь сюда знающего специалиста по внешним коммуникациям. Пакет получишь в производственном отделе. Погода летная?

— Сказка, а не погода, Алексей Викторович.

— Смотри только, не заигрывай с беркутами, как в прошлый раз!

Когда авиатор вышел из конторки, инженер «Гипроникеля» заметил, улыбаясь:

— Вы оказываете честь сантехникам, посылая за ними самолет.