Грани

– Я не избегаю. Просто ты понятия не имеешь, как важно для меня сейчас реализоваться. Как и для тебя, между прочим. Я хочу построить карьеру, стать моделью, по-настоящему; зарабатывать деньги, понимаешь? – она взяла его за руку, – мне жаль, если это отразилось на наших отношениях, но пойми меня. Ты мне очень дорог, Жень.

– Дорог? – он обнял ее, – приходи сегодня, скажи, что останешься у Саши. Мне уже пора на классику, но я буду ждать тебя вечером.

Он поспешил покинуть школу, оглядываясь в ее сторону, но девушки в поле зрения уже не было. Женя шумно выдохнул и закурил, покидая территорию школы, и поспешил на занятия.

– Мари, ты идешь на классику? Я уже бегу, – Саша летела вдоль дороги, часто дыша в трубку от холода и быстрого ритма, но ответить девушке по ту сторону трубки она не дала, – А ты прочитала мое смс про тусовку? Уже в эти выходные!

– Если перестанешь тараторить, может, я и смогу ответить, не думала? – девушка говорила медленно, не отрываясь от подготовки мышц.

– А ты чего это, не в духе? – рыжеволосая остановилась на светофоре.

– Я в порядке, Саш. Я в зале уже. Жду тебя, тут и поговорим, – Мари заблокировала мобильник и продолжила разминку.

Сегодня объекта ее раздражения в школе искусств не было, а потому она была спокойна, словно после нейролептиков. Единственным фактором для того, чтобы нервничать была предстоящая пятница, когда им с Феликсом стоило оказаться в довольно тесном контакте после их конфликта. Но об этом она старалась сегодня не думать, окунувшись с головой в работу над собой.

Феликс, в свою очередь, и вовсе не вспоминал о ней, прозябая в объятиях симпатичной однокурсницы. Получив в наследство огромную квартиру, он не переносил постоянного одиночества, особенно вечерами. А потому, когда друзьям было не до него, частыми гостьями в его доме были девушки.

К слову, они все были ну совершенно разного сорта. От высоких куклообразных брюнеток, которые были для него на одно лицо, до хрупких и трепетных белокурых мотыльков, жаждущих, чтобы их хоть кто-то пригрел. Но он никогда не спал с девушкой, если видел в ней стервозность и высокомерие. Он считал, что случайные связи на то и случайные, что должны быть легкими, без выяснений отношений и упреков. Можно сказать, некоторых девушек он ломал. И конечно, ему до этого дела не было, ведь как истинный джентльмен, каждую он предупреждал, что их связь не продлится больше суток. Обычно было меньше. Но эта была здесь частой гостьей.

– Вызвать тебе такси? – он наблюдал за одевающейся девушкой.

– У меня машина есть, – девушка обернулась в сторону парня и лучезарно улыбнулась, – забыл, что ли?

– Ты же выпила, – он смотрел на нее, недоумевая; сейчас, при свете и после всего, что было между ними, понимал, что она совершенно ему не нравится.

– Да все равно. Деньги есть – отмажусь как-нибудь, – она накинула легкое пальто, – провожать будешь?

– Дверь захлопнешь, – он даже не взглянул на нее в последний раз, когда девушка удалилась из комнаты, а через мгновение за ней захлопнулась дверь.

На душе снова стало как-то пусто и жалко. Порой он хотел видеть в девушках что-то большее, чем просто тело, выгибающееся на его простынях. Но как только хоть одна из них открывала рот, его начинало это зверски раздражать, и парень просто выставлял их всех за дверь любыми способами. Порой, он не контролировал свою агрессию, срываясь на ни в чем не провинившихся девушек. И тогда лучшим исходом для него оставалось одиночество.

Выпускной курс школы искусств готовили к отчетному концерту буквально с самого начала года. В этот день у Саши была назначена индивидуальная репетиция, на которую она должна была подготовить классический номер. Предыдущие два года девушка действительно находилась в сомнениях, но в последний год, когда на кону стояло поступление в профильный вуз без экзаменов, она решила бросить на хореографию все свои силы и время. Она оставалась после занятий, работала над собой дома, спрашивала советов. Казалось бы, разве не похвально? Но педагог классического танца была недовольна ей как никогда прежде.

– Саша, это отвратительно, – надменный взгляд женщины прожигал девушку насквозь, – я понимаю, что ты поздно начала и не претендуешь на крупные театры, но я должна как-то показывать это на отчетном концерте. Это совершенно неприемлемо. Ты должна стараться, перепрыгнуть через себя буквально. Я даю тебе время, снова. Не теряй его, очень тебе советую.

Холодный взгляд на девушку, и педагог выходит из зала. Саша еле сдерживает первый всхлип. Она всегда знала, что восхищения и похвалы ей не услышать, но сейчас, когда она буквально все силы бросала в танец, было слишком больно слышать это. Занятия окончены, кабинеты пустеют. Здесь в огромном здании, в пустом зале, Саша ощущает свое одиночество острее всего.