ГРАНИ АГНИ ЙОГИ

70. (Фев. 6). Сын Мой, внедрить в сознание Мои слова так, чтобы стали они жизнью и явью, задача не легкая. Дух принимает, а оболочки не могут вместить. Тогда лучше всего прибегнуть к повторению ритмом. Перед силою ритма оболочки уступят, ибо непостоянство движения в них можно заменить постоянством устремления духа. И тогда временное в себе, проявляясь по своим законам, все же вынуждено будет подчиняться вечному, материя - духу, каждодневность - непреходящему. Вечное в себе станет как бы стержнем спирали, по виткам которой течет поток временных явлений. Они постоянно сменяются с каждым витком, но стержень недвижен, и в калейдоскопической смене событий не колеблем ими и вне их воздействий и не может быть сдвинут со своего вечного основания. Так вечное и временное в себе войдут в гармоническое сочетание, без противодействия и антагонизма. Временное будет обуславливаться вечным и получать от него свою окраску и настроенность, осмысливая жизнь глубиной своего содержания. Сознание, перенесенное только во временное и преходящее, лишено понимания смысла своего существования, в то время как, объединенное с вечным началом в себе, оно приобретает непоколебимую целеустремленность. Человек тогда знает, для чего он живет и в чем смысл того, что с ним происходит. Жестокими и бессмысленными кажутся многие испытания и трудности земной жизни, через которые приходится проходить. Но это до тех только пор, пока не осознана цель и не найдено основание, на котором дух мог бы утвердиться непоколебимо. Во всем, что происходит в жизни устремленного к Свету духа, можно найти смысл и значение, то есть понять, для чего именно Учитель допускает данное обстоятельство. А когда найден смысл, то можно, не сетуя и не поражая себя недовольством, принять любое испытание. Надо лишь только помнить, что по плате и получение и что тягости жизни текущей превратятся в ничто, когда дух освободится от нее, сбросивши тело. Когда человек просыпается после тяжелого сна, он вдруг понимает, что все, что он видел и переживал, - только лишь сон и в действительности нет ничего. Нечто подобное испытывает и дух, освобожденный от тела, когда опорой его служит вечное основание жизни. Воистину, тогда преходящее становится миражем. Майей Земною, которая власти над ним уже не имеет.

 

71. (Гуру). Нас радует постоянство и неуклонность устремлений. Ведь это дает право на продолжение их в Мире Надземном, а следовательно, и на осуществление. Ведь в Мире Надземном осуществляется все, что продолжается за пределы плотного мира. Таким образом, Наша радость становится также и вашей и дает импульс вам двигаться дальше. Главное - не утомиться в делании. Окружающее равнодушие и сумерность сознаний хоть кого погасят. Нужно несломимое мужество и нечеловеческое упорство, чтобы свой свет пронести через жизнь и, притом, посветить тем, кто нуждается в Свете и хочет его.

 

72. (М.А.Й.). Не нужны ни слащавая сентиментальность, ни восторженность. Почему? Потому, что в обеих себя уявляет астрал, главное свойство которого неустойчивость, изменчивость и желание нового, новых эмоций и переживаний. На пути в беспредельность эти свойства только мешают. Знаете сами, чем заканчиваются скачки восторженности и что самые бурные проявления астральной умиленности и восхищений оборачиваются всегда своим противоположным полюсом и обрушиваются именно на тех, кто в эти чувства поверил. Доверие должно основываться на суровом опыте прошлого и знании человеческой природы. Умиляться не будем ничем и никем, но взвесим сурово истинную цену этих двух чувств: восторженности и сентиментального умиления. Для того, кто за доверие к ним заплатил дорогою ценой, доказательства уже не нужны, но нужны они тем, кто не знает.

 

73. (Гуру). Платим за все. Поэтому брать у жизни будем только самое добротное, самое лучшее и прочное на выносливость и длительность и лишь то, что с собой можно взять в край далекий. Мы путники вечные, а в пути лишняя поклажа только отяготит. Все лишнее, без чего можно обойтись, отбрасывается. Те, кто не знает, хотят непременно забрать с собою все, что имеют вокруг себя в данный момент. Те, кто знает, ничего не считают своим, но лишь временным только. Так отделим в сознании своем свое на весь будущий путь и то, что в пути не годится и дано лишь на время. Мое все со мною всегда, все остальное чужое.