ГРАНИ АГНИ ЙОГИ

Указанные придорожные вехи перед окончанием пути и большой переменой стали быстро мелькать и мало осталось их. Значит, подвижки близки. Были Указаны уходы некоторых лиц, и они ушли. Давно было Указано, что наш родственник Илья Муромцев в Ам[ерике] уйдёт до перемены, и вот несколько недель тому назад у него обнаружился тромбоз в мозгу. Он в параличе и почти утратил сознание. Сколько времени протянется такое состояние, трудно сказать, но мне Сказано, что он уже ушёл. Также ушла и другая давняя сотрудница в самом начале января и предуказана смерть одной местной нашей знакомой, мисс Барклай, весьма образованной и психически одарённой особы. Незадолго до своего ухода она привезла мне из Франции фотографию Знамени Иоанны Д'Арк и сказала, что она знает, что оно принадлежит мне. Меня это удивило, ибо я вообще не люблю говорить о перевоплощениях, и особенно о своих. Она ушла 26 марта совершенно неожиданно для всех от удара в мозг и слабости сердца. С ней я виделась очень редко из-за моего трудного состояния. Но за несколько дней до своего ухода она завтракала у нас и говорила моему сыну о каких-то знаках, видимых и ощущаемых ею из потустороннего мира и которые появляются всегда перед предстоящими значительными переменами в её жизни. Но ярая была далека от мысли, что перемена эта может быть окончательной для неё. Но она счастлива в своём переходе. Я видела её радостной и нарядной.

Да, в конце авг[уста] неожиданно скончалась вдова брата Н[иколая] К[онстантиновича] в Москве. Она была хранительница нашего Архива, картин Н[иколая] К[онстантиновича] и некоторых уцелевших вещей. Надеемся, что нам удастся получить Архив и узнать о судьбе оставшихся картин. По закону местному всё перешло во владение её матери и сестры, которых мы совершенно не знаем, так же как не знали и её.

Так что не знаю, чью смерть я могла оплакивать в Вашем видении. Я понимаю всю мудрость ухода этих лиц перед тяжкими переустройствами и не оплакиваю их, но, скорее, радуюсь за них. Но, конечно, много причин тоски и грусти космической при работе в Тонком Мире над сознанием людей.

 

13 апреля 1954 г.

Родные и любимые мои, имею Ваши письма от 24 и 25 февр[аля] и от 15 марта с приложением изображения моей любимой Горы. Спасибо, родные! Также радовалась и за присланные «Капли». Сердце горит, и дух начинает творить свою сказку жизни. «Любите, и вся радость придёт».

Очень тревожусь, получили ли Вы моё письмо от 24 февр[аля]. Привожу из него самое важное - «Моё письмо к Вам от 10 февр[аля], видимо, ещё не долетело. Пишу спешно, ибо должна предупредить Вас относительно здоровья Вашей матушки. Мне было Сказано, что помочь ей можно только путём операции, и Совет был произвести операцию в мае месяце, и что она сможет ещё прожить ...

Но вчера по получении Вашего письма мне было Сказано: "Мой Луч не может помочь ей из-за её страха перед операцией. Яро Я уявил наблюдения над нею и с грустью убедился, что ярая не выдержит операции из-за страха, потому лучше не мучить её, но предоставить ей спокойный уход в её срок, давая ей успокоительные средства".

Сейчас мы изыскиваем пути, как перевести Вам наш долг. Примите это как доказательство заботы о Вас и не тревожьтесь ни о чём. Спокойно переживём положенное время. Совет Ниночке иметь служанку, помощницу, ибо Ниночка не может и не должна утомляться физически ... »

Всё ещё не знаем, когда банк переведёт Вам наш долг. Пришлось отвечать на разные запросы в связи с этим переводом. Написали, как дело обстоит, что перевод денежный есть долг чести. Друзья наши явили заботу о брате моего мужа во время его болезни и после смерти его проявили также заботу и о могиле и постановке памятника. Надеемся получить разрешение и постараемся, чтобы перевод был явлен телеграфно. Может быть, эта сумма поможет Вам найти помощницу Ниночке. Служанка ей необходима, так было Сказано. Потому, родные, исполните Совет.

Вопрос операции должен быть оставлен открытым. Ваша матушка должна САМА решить, хочет ли она рискнуть или продолжать мучиться и принимать наркотики для утоления болей. Пишу Вам кратко, ибо не знаю, доходят ли до Вас мои письма. Ясно, что был затор с Вашими письмами. Черкните кратко, когда получите эту записку.

Самочувствие моё нелёгкое. Но март и апрель всегда были трудны. Ритм Моей работы нарушается, и я страстно утомляюсь такими нарушениями. Отвыкла от людей, и даже самые любимые и милые мне ауры бывают очень тяжелы. Ведь я привыкла часами и почти целыми днями сидеть в одиночестве и только за столом два раза в день встречаться с моим сыном Юрием, тоже очень занятым человеком. Моё внутреннее состояние отличается очень от обычных людей в силу пройденного переустройства организма. И конечно, я уже не могу много двигаться и подымать тяжёлые книги, и вообще физическая работа уже не для меня. Только писание осталось мне, но и оно утомляет. Но на мой век сил хватит, ибо мне обещан новый прилив сил для моего последнего проявления.