Грани безумия

Я никогда не снимал печать первого уровня, снятие которой ускорило бы моё безумие. Я — Мыслитель, но скрывал это. Мыслители всегда находились под жесточайшим контролем. Огромная власть над ментальными сферами оказалась для них проклятием. Если злоупотреблять силой, то можно кануть в безумие. Тем более, что семейств, где рождались Мыслители было совсем мало — пять, включая правящую династию. Одна семья Мираджо была изгнана, когда на трон взошли предки Миражин. Если бы стало известно об истинном уровне моей силы, то посыпались бы неудобные вопросы, что было для меня нежелательным. Своё происхождение я бы хотел скрыть навсегда.

Для ежедневного пользования мне было достаточно печати третьего уровня, а вот второй уровень обычно требовался, чтобы отыскать того, кто владеет даром, подобным моему.

Развернувшись к женщине, я выпустил свою силу. Увеличил её разум, сплетённый с сознанием и подсознанием. Данное триединство представляло собой сложную систему в виде многослойных плетений с узлами и называлось ментальной сферой, делившейся на зоны.

Верхний слой представлял собой сознание, отвечавшее за сбор и оценку всей поступающей информации от органов чувств. Оно занималось обработкой и выделением важнейших сведений. Первый уровень плетений был в ответе за эмоциональное поведение. Да-да, то самое, происходившие под влиянием сильных эмоций. В верхнем слое обычно орудовали иллюзионисты. Нижние уровни, или глубинные, для них были недоступны.

Следующим шёл разум. На него приходилась основная работа. Он обеспечивал и контролировал все жизненно важные функции организма, следил за мотивированным поведением. Являлся огромным хранилищем памяти. Разум подвергался изменениям и расширялся в течение всей жизни человека. В нём накапливался весь его жизненный опыт, знания, навыки. Даже если казалось, что что-то ушло, забылось, разумники отыскивали самые тонкие нити воспоминаний и едва заметные узелки, чтобы воскресить в памяти человека минувшие дни или мысли, если они хотя бы раз возникали в его разуме.

Нижним и самым первым всегда формировалось подсознание. Желания жить и выжить — вот что первым чувствует ребёнок, едва произошло зачатие. Подсознание представляло собой инстинкт самосохранения. В нём собирались все мысли и желания, направленные на выживание и размножение человека. На основе подсознания формировалось сперва сознание, а после рождения — разум, увеличивавшийся на протяжении всей жизни от поступающей информации. Тут могли властвовать только мыслители. Если разумники могли создавать иллюзии и влиять на разум других людей, то в подсознание им дорога была закрыта. Они просто не могли войти в него. Точно также ограничивался доступ ко второму уровню иллюзионистам, работавших только с сознанием.

Работать приходилось сразу с двумя первыми слоями. Снова пришлось задействовать вторую печать. Я приучил себя после каждого использования силы снова запечатывать её. Было как-то что увлёкся и забыл про печать, чем едва себя не выдал.

Сейчас я создавал нужные мне зрительные образы, сопровождая их тактильными иллюзиями, и фиксировал их в сознании женщины. Затем переводил эту информацию в разум, где помещал изменённые воспоминания в память партнерши. Надавил на пару узелков в разуме, таким образом, воздействуя на её чувственную сферу. Женщина забилась в конвульсиях оргазма. Затем вплёл пару картин в её сознание, создав иллюзию того, что я был рядом с ней и тоже получил разрядку, после чего встал, подошёл к креслу около окна и начал одеваться.

Я встал в тот самый момент, когда созданная мною иллюзия закончила показывать необходимый мне отрезок событий, и прошёл к выходу из апартаментов.

— Надеюсь, мы ещё увидимся? — прозвучал грудной голос усладительницы, когда я уже стоял в открытых дверях.

— Время покажет, — кивнул, не поворачивая головы.

Слишком много чести для женщин её профессии удостаивать взглядом. Подойдя к выходу из борделя, расположившегося в особняке какого-то аристократа, проигравшего его в карты, ко мне подбежал мажордом с моим армейским плащом.

— Благодарим вас за посещение, офицер, — четко и вежливо проговорил лакей. — Ждем вас еще.

Не отвечая на его слова, я надел верхнюю одежду и покинул здание. Мне нужно поторопиться и успеть перехватить принцессу до того, как она попадёт в очередную неприятность.

Завернув за угол, чтобы меня не видели из борделя, рванул по широким улицам. Бежать пришлось около двадцати минут, причем быстро. Принцесса, не в обиду ей будет сказано, глупо избрала наихудший маршрут для своего передвижения. Правда, на своём пути она не встретит знакомых, но с б О льшей вероятностью может нарваться на проблемы. И даже с учётом её дара, пусть и посредственного иллюзиониста, девушка не сможет справиться самостоятельно.