Грани Безумия (СИ)

У нас уже были перепалки и небольшие ссоры, ведь я постоянно любила подтрунивать над Данте и его женитьбой. Они всегда заканчивались бурным примирением на первой попавшейся поверхности. Но не сейчас. Кажется, сегодня я перешла грань.

Глава 20

Алексия.

Грязный халат, измазанный в земле сада, валяется на полу у кресла в спальне. Гипнотизирую его уже несколько десятков минут, а может и час. Я потеряла счёт времени. Оно будто остановилось после того, как Данте оставил меня одну.

В пустой без него комнате бесконечно холодно. Даже самый тёплый комплект пижамы и пуховое одеяло не спасают, потому что этот холод идёт изнутри, когда в голове возникают видения с глазами Данте, которые искрятся яростью. Моё тело даёт сбой в терморегуляции. Меня то трясёт в ознобе, то я горю от жара. Последнее происходит, когда в ушах вновь и вновь слышу его «влюбился» и моё «люблю».

Боже, что я натворила.

Утыкаюсь мокрым от слёз лицом в подушку и барабаню кулаками по матрасу. Твою мать, Данте, где же ты? Мне так нестерпимо хочется поговорить с ним и объяснить ему все свои поступки. Рассказать о своих чувствах. И будь что будет. Я уверена, что вдвоём мы найдём выход из ситуации и справимся со всеми трудностями. Ему не придётся жениться на Кьяре, а я налажу отношения с родителями. Всё будет хорошо.

Стук в дверь отрывает меня от самобичевания. Вскидываю голову. Сердце пускается в галоп, а потом разочарованно ухает вниз. Данте не стучится. Значит это кто-то другой. Стук повторяется ещё раз, пока я борюсь сама с собой. Никого видеть сейчас не хочется.

На моё молчание ключ в двери поворачивается, и она резко распахивается, с грохотом ударяясь об стену. В лунном свете мелькает дуло пистолета. Подпрыгиваю на кровати, закутываясь в одеяло, словно в спасительный кокон.

— Да чтоб тебя! — ругается Габриэль и опускает оружие, — Ты меня напугала! Чего дверь не открываешь?

— Это ты меня напугал, — говорю сиплым после рыданий голосом, — Не хотела открывать.

Мужчина тяжело вздыхает и возвращает пистолет в кобуру. Слежу за ним не отрывая взгляда, когда он обходит кровать и садится рядом со мной.

— Пошли вниз, чай попьём, — мягко говорит Габриэль, заглядывая мне в глаза.

— Где Данте? — игнорирую его предложение.

— Уехал проветриться после тяжёлого дня, — пожимает мужчина плечами, как будто это ежедневная рутина.

— И часто он так делает?

Габриэль оценивающе смотрит на меня, будто решая давать мне нужную информацию или нет. Его ладони сложены в замок и большие пальцы барабанят друг по другу.

— Практически каждую ночь, — он делает паузу, — До твоего появления он стабильно брал свою любимую машину и ездил в определённое, дорогое ему место. Впервые вижу его почти двадцать четыре на семь дома.

Поджимаю губы. От его слов легче не становится. Я ещё и традицию Данте нарушила, разбив его машину. Вина, которая лежала тяжким грузом на моих плечах, становится ещё более неподъёмной.

— Пошли на кухню, — повторяет Габриэль, — Франческа ждёт нас. А ты уже знаешь, как она не любит, когда чай остывает и ей приходится его перезаваривать. Не хочу потом два дня слушать едкие комментарии о нашей нерасторопности и цоканье языком.

Впервые за вечер улыбаюсь. Франческа она такая. Опозданий не прощает. За эти дни, проведённые в доме ди Лауро, я успела полюбить эту женщину, как свою родную мать.

— А вот и вы! — взмахивает руками хозяйка дома, когда мы с Габриэлем спускаемся в кухню, — Лекси, садись давай скорее. Ты весь день ничего не ела.

Очередная улыбка трогает мои губы. Только Данте и Франческа называли меня таким уменьшительно-ласкательным. Сердце накрывает тёплая волна нежности.

— Спасибо Вам, Франческа, — искренне благодарю её и накрываю ладонь своей, когда сажусь за стол, — За Вашу заботу и доброту ко мне, которой я не заслуживаю.

Женщина удивлённо смотрит на меня, а затем кладёт поверх наших рук свою вторую ладонь, похлопывая по пальцам.

— Дорогая, если бы ты не заслуживала, то не оказалась бы в этом доме и уж я бы точно не готовила тебе свою фирменную лазанью, — улыбается она. Моё сердце пропускает удар из-за её слов, — А теперь поменьше разговоров и ешь давай. Время уже позднее. Основное блюдо, чай, десерт и бегом спать, набираться сил.

Франческа пододвигает ко мне глубокую тарелку с ньокки в сливочном соусе, а Габриэлю чашку чая и канноли. Судя по всему, все домашние уже поужинали, пока я гоняла по кругу неутешительные мысли в спальне.

Бессонная ночь проходит мучительно медленно. Данте так и не появился. Хоть его правая рука и уверял меня, что это нормально, мне всё равно неспокойно. Вдруг с ним что-то случилось? Безызвестность и бездействие заставляют меня ворочаться на простынях до самого рассвета. Больше всего меня убивает мысль, что я не могу ничего сделать кроме того, что сидеть на попе смирно и ждать.

Вздыхаю и поднимаюсь с кровати. В зеркале ванной комнаты меня ожидает неутешительная картина: опухшее лицо, синяки под глазами, растрёпанные волосы в форме гнезда для птиц.