Грани безумия. Том 1

– Опоздали вы, синьоры, – хмыкнул он, глядя в азартно блестящие глаза молодых Шипов, почти их с Фелипе ровесников, может, года на два-три помладше. – Пришли бы чуть раньше, выпили бы за наше здоровье, сколько влезет, а теперь здесь как-то неуютно.

Сверху что-то пролетело и разбилось с таким грохотом, что Фелипе поежился и предложил:

– Может, выйдем на воздух? Пока синьоры гуардо и кондотьерро не вспомнили, кто это устроил?

Один из Шипов выглянул из-под стола и тут же спрятался – над его головой опасно свистнуло лезвие рапиры. Мерзавца, нарушившего святой закон кабацких драк и обнажившего оружие, тут же покарала чья-то рука, но Лучано покачал головой, с неожиданной рассудительностью велев:

– Берем стол с собой! Мне моя голова дорога, да и за ваши не хотелось бы отвечать перед Стилетом. Не для того он вас мне одалживал. Раз, два, пошли!

Словно гигантский паук, стол приподнялся на восьми ногах, обутых в четыре пары башмаков, и двинулся к выходу, угрожающе размахивая скатертью. Кто-то заорал вслед, кто-то попытался преградить дорогу, но после первой же неудачной попытки их остановить стол набрал такую скорость, что остальные предпочли убраться с пути живого тарана. В дверях, правда, он неминуемо должен был застрять, но разошедшийся Лучано вовремя скомандовал, три выкормыша Лоренцо сработали с виртуозной четкостью, словно долго тренировались, и стол приподнялся, развернулся, намертво заклинил дверной проем, прикрывая их отход, а четыре Шипа выкатились из-под него на простор двора.

– Вырвались, – удовлетворенно сказал Лучано, поднимаясь на ноги, и вздохнул с неподдельной обидой: – Ну что за люди, а? Такой хороший вечер был, пока не началось! Ну что, Фелипе, еще погуляем или по домам?

В голове вдруг зашумело уже всерьез, он покачнулся и оперся на плечо мгновенно оказавшегося рядом Фелипе, который заглянул ему в лицо и ласково, со всем положенным почтением, но твердо сообщил:

– Синьору старшему мастеру уже хватит. Эй, парни!

Лучано даже возмутиться не успел. Впрочем, ноги подкашивались, а руки у ребят Лоренцо оказались крепкие и надежные. Фелипе маячил где-то поблизости, и Лучано с удовольствием расслабился, предоставив парням Стилета вести его с двух сторон в обнимку. Время давно перевалило за полночь, и только теперь Лучано полностью отпустили утренняя тоскливая тревога, напряжение дня и страхи вечера.

Шипы о чем-то спрашивали, и краем сознания Лучано понимал, что они хотят рассказов о его подвигах в Дорвенанте. Он даже ухитрялся отвечать – весело, разухабисто, лихо – именно так, как от него ждали. А как еще может вести себя Фортунато – Счастливчик? Самый молодой старший мастер со времен Лоренцо Стилета, которого, конечно, не превзойти, да никто и не захочет себе подобного, зная о цене.

Только на миг его кольнула странная ледяная игла, когда прошли Мост Поцелуев, и два Шипа почтительно то ли свели, то ли снесли Лучано по ступеням, поддерживая так умело, что ему оставалось только ноги передвигать. Мраморные ступени ровно светились в лунном свете, и на Лучано вдруг повеяло цветущей вишней – невозможный, несвоевременный запах сейчас, осенью.

Он втянул воздух, пытаясь понять, правда это или жестокая шутка памяти, однако ночь пахла сыростью Ромериньи, крепким мужским потом, амарильей, цепкими запахами траттории – и больше ничем.

И Лучано решил, что ему все-таки почудилось. Даже успешно себя в этом убедил, но, когда его уже довели до нужной калитки и уважительно попрощались на пороге, а внутрь с ним пошел только Фелипе, аромат вишни вернулся снова. Дыша им, Лучано ввалился на террасу и заявил двум грандмастерам, сидящим за столиком в тусклом круге света от масляного фонаря:

– А вот и мы! Добр-р-рой ночи…

– Доброй-доброй, – отозвался чей-то голос, про который Лучано под страхом остаться в Вероккье не сказал бы, кому из двоих он принадлежит: – Фелипе, мальчик мой, отведи его в спальню. И сам иди спать, это был долгий день.

Глава 27 Семейные сцены

Айлин снилась крыса.

Огромная, невыразимо отвратительная серая крыса в платье из серого же сукна, с белым кружевным передником. Густые белокурые волосы крысы были туго стянуты в низкий узел на затылке, и безукоризненную гладкость прически нарушали только стоящие торчком уши. В скрюченных лапках крыса держала пяльцы с туго натянутой вышивкой, а из-под юбки тянулся по полу хвост – ужасно мерзкий, чешуйчатый, весь в каких-то пятнах… Крыса наклонилась над кроватью Айлин и зловеще усмехнулась, показав длинные желтые зубы.

– Пора вставать, миледи, – сообщила она голосом Эванс и наклонилась еще ниже.

Айлин отчаянным усилием прогнала мысль натянуть на голову одеяло – разве спрячешься под одеялом от такой гадости? И много ей чести, чтобы Айлин от нее пряталась… Осмотрелась, ища, чем бы запустить в крысу, и тут тихо стукнуло окно.