Грани чести

Вот и в этот раз боярин выкупил у кого-то дешевые земли на границе, вложился в Стихийников, что сделали там почву плодоносной, вложился в семена, вложился в холопов, и остался ни с чем.

– И что за помощь тебе нужна? – не скрывая недовольства, уточнила Ульчинская.

– Княгинюшка, всеми Богами тебя молю, помоги людишек вернуть! Ведь пропадут они в плену. А люди-то русские!

– А почему ты сам людишек своих не охранял?

– Как не охранял?! Охранял! – возмутился Иванов. – И дружина моя личная там была, и два Стихийника нанятых.

– И они не справились? – удивилась княгиня.

– Так Орда же… – беспомощно развел руками боярин.

– Прям таки Орда? – уточнила Сабля, и вопросительно посмотрела на дядьку.

– Племя мелкое степное, – на это раз не на ушко, а во весь голос ответил боярин. – Сто пятьдесят сабель, два шамана и сам хан – слабый Стихиник.

– Всего-то! – фыркнула Саблеслава и снова перевела взгляд на Иванова. – И твои Стихиники не справились?

Боярин отчего-то замялся, покраснел и отвел взгляд. Но за него ответил кто-то из зала:

– Так сбежали его Стихийники, княгиня.

– Как сбежали? – дождавшись, когда бояре отсмеются, недовольно спросила Ульчинская.

– Вот так, княгинюшка, – с убитым видом ответил Иванов. – Бросили моих людей на растерзание и уехали.

– Не понимаю… Так надо их найти, да судить. Пусть идут и возвращают твоих людей.

– Да где же их найдешь теперь?! – снова раздался веселый выкрик из толпы. – Они небось уже дома!

Княгиня совсем ничего не понимала и начинала злиться. Но на помощь снова пришел Соболь.

– Поляки это, – шепнул он ей на ухо. – Иванов как всегда решил сэкономить, да каких-то проезжих прохвостов нанял.

Выслушав его, Саблеслава понятливо кивнула и перевела недовольный взгляд на Иванова.

– Так это из-за жадности твоей люди русские в плену?

Иванов покраснел пуще прежнего, но ответить не успел. Вместо него это сделал другой боярин, пробившийся в первый ряд.

– Мой род может помочь Иванову, княгиня, – ослепительно улыбнувшись, произнес он.

Саблеслава пристально посмотрела на говорившего, но отвечать не спешила, раздумывая, как поступить.

А дело в том, что молодой боярин Холодов, предложивший помощь, был ставленником Великого Князя. Прибыл он в княжество Ульчинское полтора года назад, после трагедии. Да прибыл не один, а с дружиной сильной. Но и это не главное. Суть в том, что этот боярин был молод, очень хорош собой, да ещё и Стихийник сильный, в ранге Витязь. Тут любой тугодум поймет, что нацелен Холодов на наследство. То есть на Саблеславу. И он уже неоднократно пытался добиться её расположения. А между делом укреплял свои позиции в княжестве, безвозмездно помогая другим боярам, а то и простым людям. И народ, что и не удивительно, его знал и любил.

Вот и сейчас он вызвался помочь боярину. Её боярину, между прочим! И если на это согласится, то пойдут очередные слухи. А слухи княгиня терпеть не могла.

– Своим людям я помогу сама, боярин. Но спасибо за предложение! – вежливо ответила Холодову Саблеслава, на что последний развел руками и ослепительно улыбнулся. – Боярин Соболь, распорядись.

– Княгинюшка, позволь слово молвить! – снова раздался выкрик из толпы бояр, и кто-то начал активно пробиваться в первые ряды.

– Кто там ещё? – милостиво вопросила Ульчинская.

– Боярин Смутный из рода Битых, – представился мужчина среднего возраста.

– И что же за дело у тебя ко мне, боярский сын Смутный?

– Дело касается боярина Иванова, княгиня. Стало известно мне, что год назад этот боярин взял займ в три тысячи золотых рублей у купца Шестакова. Обещал начать выплачивать долг спустя полгода. Но до сих пор ни копейки не отдал. А Шестакова ещё и обидел сильно. Людишек его побил, что за долгом пришли. Хорошо хоть не до смерти.

– Так ли это, боярин Иванов? – нахмурилась княгиня.

– Это моё личное дело, княгинюшка, – снова отведя взгляд, ответил боярин.

– Не-ет, боярин, – протянула Саблеслава. – Это уже не твоё личное дело. Твоим оно раньше было, когда ты в долг брал. А теперь это мне в упрек ставят!

– Да как же в упрек? – совсем растерялся Иванов.

– А вот так! Ты мой человек! И своим поведением не только себя позоришь! Хочешь тень на всё наше княжество кинуть?! Не будет такого! Чтобы к следующему собранию долг отдал! Понял меня?!

– Да как же я отдам, княгинюшка? – запричитал Иванов. – Нету денег. Посевы пожгли, людей угнали, воев моих побили…

– Как хочешь, так и отдавай! – отрезала княгиня Ульчинская. – Дом свой городской продай, но деньги отдай! Понял меня? А раз понял, то пошел вон! Не желаю тебя больше видеть!

– Так его дом уже несколько раз перезаложен, – снова раздал выкрик из зала, и присутствующие на собрании бояре закхекали, скрывая смешки. А красный как рак Иванов, повесив голову пробирался к выходу.

– Кто там следующий? – кое-как справившись с недовольством, спросила Сабля.

– Концов, – шепнул дядька.

– Боярин Концов, – громко обратилась Ульчинская к толпе. – Слышала, что и у тебя есть просьба?

– Есть. Есть просьба, княгинюшка! – закивал полноватый, больше похожий на купца, чем на воина, мужчина. – Точнее – жалоба у меня!