Грани доверия

Он остановился и поднял голову. Один вопрос стоял в глубине его бездонных глаз. И Билли ответила взглядом на этот единственный вопрос единственным ответом: да. Да! Да! Трэвис улыбнулся, снова наклонился, чтобы прикоснуться губами к ее губам; одновременно он взял ее за руку, переплел свои пальцы с ее пальцами и медленно, но настойчиво стал подталкивать ее в направлении спальни.

Билли возбужденно облизала языком пересохшие губы — жест, который заставил его застонать и прижать ее к себе с такой силой, что она почти лишилась чувств.

— Я хочу тебя Билли, — повторил он. И снова вопрос в его глазах и сомнение, и Билли улыбнулась, отвечая «да» каждым своим вздохом. Она была переполнена любовью, и ответ был написан в ее сияющих сапфировых глазах.

Трэвис подвел ее к кровати и остановился, вглядываясь. Желанный ответ подтверждала и подрагивающая нижняя губа Билли, к которой он прикоснулся своими губами. Это прикосновение еще больше воспламенило ее.

Не вполне слушающимися руками Трэвис расстегнул молнию у нее на платье и стянул его с плеч. Платье упало к ее ногам, и Билли переступила через него. Теперь лишь колготки, лифчик и трусики прикрывали ее тело. Но она чувствовала себя гордой, потому что Трэвис не сводил с нее благоговейных обожающих глаз.

Он, улыбаясь, сорвал с себя рубашку и небрежно швырнул ее в угол комнаты. Теперь наступила очередь Билли ласкать его, погружаясь пальцами в гущу его волос на груди, теребя его соски, твердеющие от ее прикосновения.

— Ты прекрасна! — шептал Трэвис, сжимая ее в своих объятиях.

Кожа соприкасалась с кожей, груди Билли, прижатые к его груди, выступили за край кружевного лифчика, который она надела специально для Трэвиса. Ох, нет! Она улыбнулась от этой мысли, отклоняясь назад в его руках. Кого она обманывает? Колготки, лифчик и трусики, возможно, были куплены просто так, для своего удовольствия, но их выбор в начале вечера не был случаен. Ей хотелось хорошо выглядеть от макушки до кончиков пальцев ног. Она хотела чувствовать себя уверенно, и, разумеется, она думала о Трэвисе. Когда она одевалась, стоя обнаженной перед зеркалом в ванной, она думала о нем, и ее соски твердели. Она вспоминала ту ночь во Флите, когда лежала почти обнаженная перед ним. Она хотела его тогда, хотела и сейчас.

Трэвис начал покрывать легкими поцелуями основание ее шеи. Потом его губы спустились ниже, еще ниже. Билли отклонилась назад в его руках, облегчая ему доступ к своей груди. Его искусные пальцы расстегнули застежку лифчика, а затем ловко стянули его. Трэвис ахнул при виде упругих полных грудей, которые буквально требовали его ласк.

— Ты самая удивительная женщина в мире, — благоговейно произнес он.

У Билли кружилась голова. Она ощущала потребность в том, чтобы Трэвис смотрел на нее, прикасался к ней, наслаждался ею.

— Колдунья! Моя удивительная, обворожительная Билли, — шептал он.

Его руки обвились вокруг нее, большими пальцами гладя снизу округлость ее грудей. Потом он целиком обхватил ладонями ее груди, поднимая их и покачивая, в то время как его большие пальцы теребили розовые соски, которые твердели и напрягались все сильнее и сильнее. Рыча от наслаждения, Трэвис наклонился и взял выступающий сосок в рот, пробуя его языком. Сделав языком несколько вращательных движений, он стал целовать его, потом сосать, снова целовать. Другой рукой он мял ее вторую грудь. В глубине живота у Билли возникло сладкое томление. Подступившие волны желания грозили затопить ее. Она застонала примитивным животным стоном.

— О Господи! О мой Боже! — шептала Билли.

Но Трэвис не спешил. Он свел ее груди вместе и уткнулся языком в ложбинку между ними, потом стал губами трогать то один сосок, то другой попеременно. Затем опустился на колени, и его руки заскользили по изгибу ее талии, а рот начал исследовать поверхность ее живота, сужая круги поцелуев до ямочки пупка.

Билли в счастливом изумлении смотрела на него сверху вниз, наматывая на пальцы его густые волосы. Она любила его, ох как она любила его! Он поднял голову, и их взгляды встретились, посылая друг другу импульсы страсти, пока еще неутоленной.

— Я хочу тебя, — торжественно сказал он, заглядывая, кажется, в самую глубину ее души. Он поднялся на ноги, взял в ладони ее лицо, нежно, мягко, благоговейно прикоснулся к ее губам. Она страстно ответила на поцелуй, прижимаясь к нему всем телом. Ее пальцы чувственными движениями гладили выступающие мускулы его спины.

Трэвис прижался бедрами к ее бедрам, и Билли почувствовала напрягшуюся мощь его мужской плоти. Она задрожала — то ли от страха, то ли от желания.

— Я хочу тебя! — страстно шептал он ей в самое ухо. — Смотри, как сильно я хочу тебя! — И он приложил ее руку к своему члену. Его твердость вызвала у Билли новую волну желания, но и усилила страх.

— О, моя любовь, — почти задохнулась она.

А Трэвис улыбался.

— Сейчас? — спросил он.

Билли кивнула. Ее глаза наполнились слезами любви, слезами удивления. Он любит ее. Конечно, он любит ее! Это не может быть ошибкой, это все слишком удивительно, чтобы быть ошибкой.