Грани души

«Обошлось. Это всё случайность. Странная случайность, — размышлял он. — Ну, во-первых, Наташа — безобидное существо, — пытался сам себя успокоить Кирилл. А во-вторых, маньяки — как правило, в большинстве спокойные, полные комплексов люди. В тихом омуте… как говорится». И его почему-то стало мутить.

Их квартира, подаренная её родителями на свадьбу, находилась на девятом этаже.

Ему показалось странным, что в час пик он едет в лифте один. Впервые ему не хотелось возвращаться домой. Где-то на пятом этаже лифт неожиданно остановился. Десять минут, проведённые в подвесном гробу, показались ему вечностью. За это время он вспомнил все свои грехи, оплошности, поразмышлял о возможных мотивах убийства со стороны Наташи.

«У страха глаза велики, — отбрасывая плохие мысли, произнёс про себя Кирилл. — Скорее бы этот день закончился».

В 20:30 позвонила Наташа.

— Так ты заберёшь меня? — обида звучала в её голосе.

— Нет, чувствую себя не очень. Возвращайся на такси, — холодно ответил он.

Наташа, глубоко вздохнув, повесила трубку.

В 21:00 ему пришло сообщение: «Готовьтесь, мне очень жаль вас».

«Так, меня это всё уже достало! Надо пробить этот номер», — подумал Дмитрий.

В 22:30 он услышал звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Сердце сжалось в комок. Дверь открылась, и в проём ввалилась ошеломлённая Наташа. С опухшими глазами, она походила на испуганную рыбу. Ноги её не держали, и она рухнула на пол с сумкой в руках.

— Что случилось? — недоумённо спросил Кирилл, словно не нашёл недостающий, очевидный пазл в картинке.

— Представляешь… Она его…

— Что она его?

— Она его чуть не убила.

— Кто она?

— Наташка из книжного клуба. Наташкин муж попал в реанимацию. Я думаю, это всё из-за ревности. Наташа жаловалась нам в клубе на него, узнав, что у него на стороне есть женщина.

— Так значит всё-таки она его?

— Всё как в книге…

— Так значит она его? — повторил вопрос Кирилл.

— Что? — очнувшись от оцепенения, переспросила Наташа. — А ещё мы с ней полные тёзки: Фёдоровы Натальи Николаевны.

— Жуть, — произнёс он и залпом проглотил горячительное содержимое стакана. Рядом с бутылкой на столе стояла коробка с пиццей и сверкающе лежал нож для нарезки. Кирилл был готов к любому финалу.

МОЖНО МНЕ СЧАСТЬЯ?

— Можно мне? — отправляя в крошечное окошко, Мария пыталась следом втиснуть в него лицо.

— Билеты закончились, — гаркнуло неприветливо в ответ.

— Ну, вот… — то ли обида, то ли горечь сожаления накрыли её. Как так? На ней закончились. В прошлый раз не достояла — ушла. В этот — как обычно услужливо пропускала, старалась никого не стеснять, понимающе уступала женщинам с детьми, по-матерински продвигала молоденьких, зябнущих на холоде девушек, по-сестрински — женщин-ровесниц, по-дружески — знакомых, конечно же. А как иначе? По-человечески всех пропускала. И вот тебе на… Были, конечно, и те, кто юрко и шустро протиснулся вне очереди. С хабалками связываться не хотелось. Осторожничала. Они неслись вперёд грудью, как грузчики, опережая голосом:

— Посторонись!

Вот как надо было, оказывается.

— Вы всё? — кто-то торопил её сзади, от чего она встрепенулась.

— Да, конечно.

Она отошла и оглянулась на следующую за ней в очереди неудачницу. Получив из окошка аналогично Марии неутешительный ответ, девушка решила не отступать.

— А можно стоя? Я в сторонке. Обещаю, никому не буду мешать, никого не буду загораживать, — умоляюще выпрашивала симпатичная блондинка. В ответ окошко демонстративно хлопнуло, после чего щёлкнула затворка. Тоненькие пальчики девушки со свежим маникюром сжались от холода в маленький кулачок и стали барабанить в мутное дребезжавшее стекло, на котором уже висела приговором табличка: «Мест нет!».

Но вдруг окошко неожиданно открылось, и из него выдвинулся рот коромыслом:

— Что ж вы вовремя-то не пришли? — отчитывала кассирша.

— Работаю в ночную смену. Времени всё не хватало на личную жизнь… На себя-то не хватало. А вот теперь хочется! Как никогда. Сжальтесь, пожалуйста… Может, завалялся ещё билетик? Или кто отказался?

— Вы что, женщина?! Кто ж откажется? Дефицит нынче. Все желают ухватить.

Но горящие, как фары, глаза женщины не переставали излучать надежду.

— Ну, что ж, — чуть снисходительнее, растянув рот, ответила кассирша. — Есть одно запасное место. На заднем ряду. Не уверена, будет ли видно вам что-нибудь оттуда.

— Согласна! Можно мне его? — взмолилась прихорошенькая женщина.

Крепко сжав в руке вожделенный пропуск, она тут же помчалась навстречу внезапно раскрывшейся двери.

— Возьмите сдачу, — строго, будто оскорблённая подкупом, гаркнула ей вслед кассирша.

Но радостная женщина, прежде чем исчезнуть, успела прокричать:

— Не надо! Оставьте себе!

Кассирша бросила взгляд на стоящую в углу Марию и приказным тоном выпалила:

— Женщина, возьмите эту сдачу и себя в руки и встаньте в соседнюю очередь!

Мария опустила глаза на ладонь. В ней лежала горсточка монет. Она послушно пристроилась в небольшую очередь в другую кассу. Женщины стояли здесь не такие привлекательные, как в первой. Здесь сквозила безысходность. Когда подошла её очередь, она протянула: