Грани Игры (СИ)

Но фее уже видимо было все равно, её не смущала такая мелочь как присутствие тридцати скелетов примерно её уровня и глубокая тьма в пустых глазницах лича, этак лениво спросившего:

— А кто у нас папенька?

— Лэрд Хейген. Он вас всех в костную пыль порубает, а потом из неё клей сварит и отдаст этот клей инквизиторам, чтобы они смазывали подошвы своих сапог и вечно топтались по вашему праху.

Несмотря на безнадежность ситуации, Тём не смог сдержать улыбку: "Сильна девчонка. Ох и закрутила". Похоже, пассаж оценил и лич. Он скрипнул зубами и махнул скелетам рукой вперед:

— Они ваши. Девчонку не убивайте. Просто отрубите крылья.

Скелеты дружно шагнули вперед.

— Стойте, идиоты! — голос, раздавшийся из пятна тьмы, возымел на скелетов парализующие действие. Некоторые так и замерли с поднятой для следующего шага ногой.

— Девчонка не врет. Она действительно очень близкими узами связана с тем, кого она назвала.

Тьма расступилась, явив из себя высоченного худого джентльмена в смокинге и цилиндре. Белое, разрисованное как у Арлекина лицо, давило сильнее, чем тьма.

Джентльмен приподнял цилиндр:

— Барон Сэмади. С кем имею честь?

Молчать было бы худшим из решений, и Тём это прекрасно понимал. Хуже было только признаться что он почти состоявшийся подмастерье коллегии инквизиторов.

— Странствующий воин норд Тём.

— А девушка? — барон перевел взгляд на фею. Та зло, молча сопела и демонстративно не глядела в сторону барона.

— Позвольте представить вам дочь главы клана Линдс — Лохэн леди Трень.

Барон в упор посмотрел не фею и проникновенно сказал:

— Не надо на нас сердиться. Я понимаю, что злые и недалекие люди распускают про нас слухи, будто мы питаемся младенцами. Это не правда. Для того чтобы жить, нам не надо есть живую плоть. А вот пообщаться с живыми иногда бывает так ностальгически приятно.

Спой нам, детка, что-нибудь про вечность.

Трень посопела ещё минуту, выдержав гордую паузу, но удержать сарказм в себе не смогла:

— Про вечность? Вы что, дяденька барон. Откуда детке знать про вечность? Разве что вот из этой детской песенки, — фея смешно наморщила лоб, будто вспоминая что-то давно забытое и запела, пискляво и противно:

Я уже совсем не детка

Куклам суп могу варить,

Только мне не разрешают

Слово "жопа" говорить…

Последнюю строчку она почти прокричала.

В наступившей после исполнения куплета резкой тишине раздался только глубокий вздох Сэмади

— Вот так всегда, — сколько не проси спеть про вечность, а всё равно споют про жопу.

И тут же поляна перед склепом наполнилась смешками и аплодисментами стоящих вокруг скелетов. Зрелище было бы забавным, если бы не было таким жутким.

Сэмади благожелательно посмотрел на Трень — Брень и неожиданно спросил:

— Вкусное любишь? Лови, певица, заслужила — после чего быстро щёлкнув пальцами, бросил что-то мелкое в направлении феи.

Девчонка поймала подарок на лету и, не разжимая кулачек, спросила Барона:

— Арахис?

— Обижаете, леди. Настоящий кешью. Там, откуда я прибыл, он ещё встречается. Отличное средство от мозолей, бородавок и зубной боли. Но такой славной девочке ещё рано думать о подобных пустяках.

Трень ещё во время баронского монолога вбросила орешек в рот и быстро разжевала его. А теперь вглядывалась во что-то, видимое только ей, вдруг занявшими пол лица глазами.

— Что там? — шепотом спросил у неё Тём.

— Охренеть, мне уровень дали. И умение "слышать мертвых". Ещё не разобралась, что это такое, но наверняка что-то очень прикольное.

Где-то на окраине кладбища громко ухнул филин. Во внезапно наступившей тишине жутко заскрежетали, распахиваясь, двери склепа.

— Полночь — сказал лич и поклонился барону

— Полночь, — задумчиво повторил барон. Пора праздновать. Вас не приглашаю, — он внимательно посмотрел на своих не то пленников, не то непрошенных гостей.

— Хейгену передашь от меня привет. И совет — не шляйся невесть где, тогда не будет происходить с тобой не пойми что.

— Угу, — весь боевой запал у Трень уже прошел, и она выглядела тускло и угрюмо.

Тём особо не раздумывая зачем, на внутреннем интуитивном выдохе "так надо!", шагнул вперед и протянул Семади темную и длинную, залитую красным воском, бутылку.

— Это вам. С Новым годом.

Барон улыбнулся в предвкушении.

— Ого! Слеза инквизитора. Как давно я его не пробовал. Уже почти забыл вкус. — голос барона стал мягче и Тём готов был поклясться чем угодно, в нём проскользнули нотки мечтательности. — Хорошее вино, хороший подарок. Это может быть забавно снова почувствовать вкус и запах жизни. А ты славный парень. Вежливый и сообразительный. Приятно, что я в тебе не ошибся. И судя по стоящей на тебе метке, не только я.

Сэмади поднял бутылку и посмотрел сквозь её стекло на свет луны. В темной жидкости за стеклом засверкали серебристые блестки.

— Да, особое, сделанное как надо. Напитанное лунным светом и выдержанное в холоде и темноте. Редкость. Втройне спасибо за подарок. Теперь моя очередь дарить.

Тём небрежно отмахнулся от предложения ладонью.

— Это совсем не обязательно.