Грани Игры (СИ)

— Боевой кот. Он теперь твой молчаливый помощник.

— Это тигр?

— Нет. Это рысь, один из тотемных зверей нордов.

Очень интересно. Тём, будучи Тигром по году рождения в реале, и здесь попал под покровительство боевого кота. Это надо рассматривать как случайное совпадение или как тайный знак? Или никак не надо рассматривать.

— Котенок будет расти вместе с тобой. Ему надо совсем чуть — чуть от твоей силы чтобы взрослеть. Ты сможешь следить за его взрослением. Можешь посмотреть чем тебя порадует мой последний подарок.

Перед Тёмом повисла уже привычная картинка.

Вами получена татуировка ' Притаившаяся Рысь' из малого набора "12 тотемных татуировок".

Получившие покровительство данного тотемного знака, обладают силой и грацией, имеют мягкие кошачьи повадки, проявляют себя очень резко и внезапно.

При внешней расслабленности они умеют мгновенно собраться и показать когти.

Бонусы от этой татуировки:

+ 5 к силе;

+ 5 к ловкости;

+ 10 к акробатике;

+ 18 % к шансу устойчиво стать на ноги и не получить повреждения при прыжке/падении с большой высоты.

+ 10 % к умению лазить по деревьям;

+ 2 % к шансу провести успешную контратаку;

Одно активное классовое умение — рандомно;

Профессия 'Следопыт';

Это был уже второй знак, полученный Тёмом в игре. Первым, рубиновыми линиями на ладонь, лёг знак "Рожденных в холмах". Норд с теплом вспомнил собратьев по обществу. Игор недавно присылал письмо, звал с собой в морской поход. Он в своем клане дорос до рейд лидера, а в круге Морских королей до полноценного капитана драккара на сто хирдменов, с правом набирать свою команду. Причем, в этой команде могло быть до семидесяти местных бойцов.

И вот теперь этот симпатичный котенок.

При том, что в реале ни желания иметь, ни ситуаций для получения тату жизнь ему не подбрасывала. Тём помассировал с пятерней лоб: "Лезет в голову, что попало".

Прощание с хранителем получилось и грустным и странным, а непривычная пустота внутри, подсказала ему, что Энжи уже ушел.

Понятно, что бесконечно оттягивать получение уровня не получилось бы. И всё же то, что дух достиг граничного уровня быстрее, чем хотелось и планировалось, огорчало. Но сложилось, как сложилось.

Одной стороной своего сознания Тём знал, что происходит обычное, заранее прописанное программное действие, а другой стороной он сейчас попрощался со своим другом. Именно так, — немного занудным, иногда предсказуемым до тошноты, но заботливым и преданным другом. С которым можно было и поговорить обо всём, и помолчать ни о чём.

Так бывает.

Тём, уже в одиночестве, переночевал в поселке и с первыми лучами солнца отправится по пустой дороге в Троттир. Чтобы поздним утром, в длинной колоне сельских жителей, войти в ворота небольшого и уютного, расположенного рядом с Нейложскими копями, города.

Картина очень узких улочек с трущимися друг об друга стенами каменных домов, с разноцветными крышами и расположенными на уровне второго этажа окнами, радовала глаз. Было ощущение, что вот сейчас, из того или иного окошка выглянет полногрудая красавица, а по — другому никак, корсет не позволит скрыть красоту, и одарит Тёма белоснежной зовущей улыбкой. Или плеснет сверху содержимое отхожего ведра. Хотя последнее, это, скорее, нырок в зарытые в подсознании представления о старой доброй средневековой Европе. В Троттире, с его чистотой на улочках такого "подарка" можно было не опасаться.

Чем ему приглянулась третья по счету встреченная в городе гостиница, Тём потом всё равно не смог себе разъяснить. Может названием? Всё же обед в "Веселом поросенке" изначально рисовался более аппетитным, чем в "Приюте Утопленника". Или ему просто надоело ходить по городу.

Как бы там ни было, Тём шагнул в дверь под вывеской, на которой был изображен действительно весёлый поросенок сидящий на блюде и болтающий ножками. В одной лапе у него была кружка с шапкой стоящей сверху пены, а во второй вилка с нанизанным куском какой то еды. <

Глава 9. Файролльская новелла эпохи возрождения 2. italiano vero

Отсчет минус 1 до прогнозной точки бифуркации.

Улыбку от теплых воспоминаний о днях проведенных рядом с духом — хранителем на свое холодное, равнодушное лицо требовательного и богатого посетителя, Тём выпускать не стал.

— Мне бы комнату снять. Это можно?