Грани Игры (СИ)

Надо же, какой многоликий камень. Это третье имя камня, которое услышал Тём. Каждый называет его по — своему, что не мешает всем остальным понимать, о чём идет речь.

Клаус провел ладонью над плотно сидящем в слоте темным камнем. Потом, к удивлению норда, достал из небольшого мешочка на поясе сутаны такой же, только маленький, камень. Сделал им медленный круг над, установленным на Змею крови, амфэтером, после чего спросил:

— Шаман камень завораживал?

— Да верховный шаман пифэри. Я по его поручению на поиск нежити пустился. А что, инквизиция враждебно относится к шаманам?

— По разному. В большинстве случаев нейтрально. Это относится к шаманам Севера и годи предгорий. С Югом не все так просто. Ну а на Западе своих колдунов и ведьм хватает. С шаманом пифэри не встречался, но камень злом не светится. Значит заворожен без черных ритуалов. Хотел бы я познакомиться с таким умельцем.

— Так за чем дело? Если я в совместном походе узнаю о некроманте, насылающем нежить на поселок пифэри, то будет с чем вернуться к шаману. И познакомить вас друг с другом.

Клаус помолчал, видимо обдумывая и раскладывая то, о чем Тём мог только догадываться, и так видимо и не определившись, кивнул.

— Интересные у тебя знакомые по всему Раттермарку. В Западной марке — королевский виночерпий, на Севере — верховный шаман пифэри. За предложение, — спасибо. Ближе к Северу видно будет.

А потом с веселым прищуром посмотрел на Тёма.

— Меч у тебя коротковат, а так можно было бы выполнить несколько фигур и на скрещенных мечах. Что, ученик, хочешь научиться этому боевому танцу?

— Учитель, вы ещё спрашиваете? Хочу! Это же хайланд флинг!!

— Может где и хайланд, но мы в коллегии зовем этот танец "Рассвет после ночи". Будешь заниматься со мной каждый день, глядишь, через полгодика и получишь свой новый боевой навык.

— Как через полгодика?

Первая мысль была "Ну вот и подвох. Здравствуйте, Вольные роты!". Следующая, что полгодика, не год, да и гнобящий контракт никто не предлагает. Дело добровольное. Хочешь, — соглашайся, не хочешь — корову никто отбирать не будет.

Клаус глядя на разочарованное лицо Тёма, успокаивающе добавил.

— Будешь прилежно выполнять все упражнения, то желаемое может произойти и немного раньше.

Ладно, принимается. Денек, другой погоняю еретиков с инквизитором, там видно будет.

— Учитель, мы направляемся в Нейложские копи?

— Нет.

Ответ не сильно добавил Тёму понимания, куда они движутся. Впрочем, инквизитор через десяток шагов счел возможным пояснить.

— Уже почти пришли. Перед входом в копи есть несколько заброшенных домов бывших старателей. Нам туда. Если мы успели, то ведьмы ещё там. Я осторожно посмотрю, а ты меня подождешь в стороне. Если там есть Гретхен, то мы уходим. Если, конечно, нам дадут это сделать. С ней мне не совладать. С остальными ведьмами, а там их должно быть не больше двух или трех, я справлюсь.

— Учитель. А вы знаете Генриетту в лицо?

— Да, хоть мы с ней не встречались. Вот она.

Клаус достал небольшой медальон, на котором был изображен искусно выполненный портрет миловидной, темноволосой девушки.

— Стефания дала. Точно такой же медальон с портретом Стефании находится у Генриетты. Его надо будет вернуть хозяйке, иначе у тьмы будет ядовитый шип, через который она когда-нибудь сможет ещё раз достать Стефу.

Осторожно подкравшись, Клаус заглянул в окно первого домика. Это же действие он проделал со следующими, потом без слов приглашающе махнул Тёму рукой.

— Нам повезло. Там только две ведьмы во втором домике и одна из них Генриетта. Будь рядом со мной.

Инквизитор тихонько открыл дверь.

Стоящая ближе к двери ведьма среагировала на входящего первой и начала вслух творить проклятие, но Клаус успел заблокировать его одним коротким, резким словом. В мгновение губы ведьмы вспыхнули огнем. Она заметалась по дому, раскрыв в беззвучном крике рот, ибо не один звук не пробивался сквозь огонь, постепенно сползающий на шею и плечи. Ведьма упала на пол и принялась кататься по нему, в безнадежной попытке сбить пламя, охватившее уже все её тело. Не пылали только кисти рук и широко открытые от боли и ужаса глаза.

Тём, глядя на агонию ведьмы испытывал одновременно жалость и облегчение.

— Учитель, чем вы её так?

На язык просилось добавить "долбанули", но Тём это слово проглотил. Мало ли, вдруг Клаус воспользовался Словом Того, упоминания о котором инквизиция готова слышать только в почитаемом тоне.

— Печать инквизитора. Огонь веры, пожирающий внутреннюю тьму врага, на коего направлена Печать. И пылает она, пока не выгорит вся проклятая тьма.

— А почему вы тогда не хотели сражаться с Гретхен?

— Эта ведьма из тех созданий тьмы, которые иммунные к Печати. К моему большому сожалению, у тьмы есть и такие. Не много, но и не мало. А Печать, кроме неукротимой веры, требует от инквизитора ещё и очень много сил. Следующую я смогу сотворить не скоро. А в коллегии только четверо смогут наложить повторную печать быстрее меня.