Грани морали (СИ)

— Так. — Анника откинулась на спинку сиденья и потерла переносицу. Жест мужа оказался заразителен, хоть проблему головной боли не решал. — Мне кажется, нам нужно побеседовать поподробнее и в более комфортных условиях.

— Это вряд ли! — покачала головой принцесса. — Меня не должны заметить рядом с тобой. Я и так рискнула всем, заявившись в ателье.

Она мельком выглянула сквозь неплотно задернутые занавески и постучала в окошко кучеру.

— Останови в том переулке, дальше.

После чего сунула в руки Аннике плотно набитый конверт.

— Я думала просто его подкинуть в усадьбу, но побоялась. Вдруг ошиблась и ты не попаданка! — обезоруживающе улыбнулась она.

Выпрыгнула из кареты, не дожидаясь полной остановки, и растворилась в сплетениях улиц.

— Прикажете ехать прямо или вернемся?

Вопрос кучера вывел Аннику из ступора.

— Домой давай! — решила она, прижимая к груди драгоценный конверт.

Оставалось надеяться, что содержимое ответит хотя бы на часть ее вопросов.

Письмо они с мужем вскрывали так осторожно, будто бомбу обезвреживали.

Герцогиня была совершенно уверена, что принцесса ничего туда не подложила, но Мэд не привык полагаться на догадки. Впрочем, конверт оказался просто конвертом, не самой дорогой бумаги.

Содержимое же поставило дознавателя в тупик.

Расписку о пожертвовании-то он разобрал без проблем, искренне недоумевая, чем та заинтересовала принцессу настолько, что она рискнула жизнью чтобы передать ее.

А вот прилагавшееся письмо…

— Это не хаконский! — уверенно заявил Уинтроп, держа лист вверх ногами.

Анника хмыкнула и изъяла ценную бумагу из рук супруга.

— Это русский, — пояснила она. — Оказывается, принцесса не просто попаданка, а моя землячка.

— Тогда читай! — нетерпеливо приказал муж.

В уме беглянке точно не откажешь. Вряд ли кто-то еще, кроме его жены, сумеет разобрать послание.

Герцогиня пробежала глазами первую строчку, хмыкнула, устроилась поудобнее в кресле и принялась вникать.

— В общем, здесь все данные по верхушке организованной преступности столицы. Имена, места сбора, клички, схроны, план ближайших операций. Конечно, не все, но довольно много полезного. Думаю, в полицейском ведомстве будут прыгать до потолка.

— А при чем здесь пожертвование? — Уинтроп потряс в воздухе злополучной бумажкой.

— Лара считает, что в покушении на ее жизнь замешана церковь, — мрачно пояснила Анника. — А это — доказательство связи между магами земли и священниками. Своего рода оплата заказа на ее убийство. Но кто именно главный бенефициар она еще не выяснила. В процессе.

— У меня от вашей осведомленности по поводу деталей теневой стороны жизни мороз по коже, — передернул плечами Мэд. — Обе почтенные местрис, откуда вам знать такие тонкости? Вы обе не наемницами случайно были?

— Нет, что ты! — от неожиданности герцогиня рассмеялась. — По крайней мере я — обычная студентка, примерная ученица, гордость мамы-папы. Лара — не знаю, мы с ней не успели этого обсудить. Спрошу при встрече, если тебя это так волнует.

— Не хотелось бы в королевы сомнительную личность! — недовольно пробурчал Уинтроп.

Анника посерьезнела.

— За это можешь не переживать. Она не собирается возвращаться во дворец. Просит обеспечить ей безопасность, арестовав банду, и далее не трогать. Предоставить самой себе, так сказать.

Складка между бровями дознавателя не разгладилась, а стала еще глубже.

— Не говори мне, что она собирается самостоятельно искать заказчика собственной смерти, — скривился Уинтроп.

— Вообще-то я с ней согласна, — возразила герцогиня. — Мне кажется, ты и сам подозреваешь аристократию вместе с церковью.

— Только трогать их нельзя! — мрачно добавил ее муж. — Представляешь, что начнется, если вдруг всплывет подобный скандал?

— То есть покушаться на жизнь принцессы — это нормально, это в порядке вещей. Пытаться похоронить династию — а ведь к тому все и идет, сам знаешь — тоже рутина. Но вывести высокородных негодяев на чистую воду — как можно, скандал?! — возмутилась Анника.

— Нужны доказательства. Повесомее, чем это. — Уинтроп потряс в воздухе несчастной бумажкой с пожертвованием. — Это, собственно, вообще ничего не доказывает, кроме набожности и добропорядочности дарителя. Обыскивать дома знати нельзя, их самих — тем более. В храм меня и на порог не пустят с ордером. Они выше мирского. Попробуй я применить силу — меня отлучат от церкви, а нашим родовитым гиенам только дай повод. Следом полетит титул, должность, а может и голова. Мне еще нашего сына поднимать.

— Будем надеяться, что Ларе удастся больше, чем твоему ведомству! — поджав губы, пожелала герцогиня. — А еще — что мы уцелеем в смуту.

— До смуты не дойдет, — заверил ее супруг, но уверенности в его голосе могло бы быть и побольше. — За семь лет подыщем подходящую кандидатуру на роль принцессы, возможно, к тому моменту — королевы…