Грани Нижнего Мира

— Твои способности заблокированы, — объяснила Беатриса. — Похитители не только оглушили нас, но и наложили какие-то специальные чары. Когда я очнулась в подземелье, то не могла привести в действие ни единого заклятия…

— Так ты в подземелье?! — воскликнул Марк. На секунду он решил, что наконец-то понял причину отсутствия сестры — она просто не могла выбраться на свободу.

— Нет, Марк. Я уже не в подземелье. Я здесь, с тобой.

— Где «здесь»? Я не вижу те… — Он осёкся на полуслове, поражённый внезапной догадкой. — Если мои способности заблокированы, как я могу слышать твои мысли? — Его тотчас зазнобило от ужаса. — Ты мне только кажешься, Беа? На самом деле тебя нет? Я сошёл с ума?

— Успокойся, братик, ты не сошёл с ума. Я действительно есть, я разговариваю с тобой. Просто теперь для этого нам не нужны никакие колдовские способности.

— Почему?

Беатриса мысленно вздохнула.

— Потому что мы живём в одном теле.

— Как это? — растерянно спросил Марк.

— Именно так, как я сказала. Мой разум, моя душа переселились к тебе. Вот, смотри.

Тут Марк обнаружил, что его правая рука поднимается. Он не собирался ею двигать — и, тем не менее, она поднималась. Мало того — он перестал чувствовать её!…

Не на шутку испугавшись, Марк попытался восстановить контроль над вышедшей из повиновения рукой, и ему это без труда удалось. Теперь рука снова подчинялась его воле.

— Убедился? — отозвалась Беатриса. — Если хочешь, могу показать, как я полностью контролирую твоё тело. Только расслабься, пожалуйста. И не пугайся.

Вконец ошарашенный Марк без возражений исполнил просьбу сестры и расслабился. Сначала у него отняло ноги, затем руки, вскоре он перестал чувствовать всё своё тело и, наконец, лишился слуха, зрения, обоняния. Он вновь оказался в кромешной тьме, однако на сей раз не испугался, так как был готов к потере всех ощущений. Ему, конечно, стало немного жутковато, но рядом с ним была сестра, он прикасался к её мыслям, воспринимал её эмоции и благодаря этому не чувствовал себя полностью отрезанным от мира.

— Теперь придвинься ближе, — сказала Беатриса. — Соединись со мной — точно так же, как мы делали это раньше. Смотри через меня, слушай через меня, чувствуй через меня.

Марк последовал совету сестры и осторожно проник в её разум. Он делал это не впервые — в последнее время они с Беатрисой часто устанавливали между собой такой тесный контакт. Марку безумно нравились эти моменты единения с сестрой.

Во всех предыдущих случаях ему приходилось преодолевать значительное сопротивление, чтобы объединиться с разумом Беатрисы, зато сейчас это удалось ему без каких-либо усилий. Спустя лишь несколько секунд к нему вернулись зрение, слух и обоняние, он вновь почувствовал своё тело — но теперь воспринимал его через сестру. Это было весьма непривычно, так как раньше, когда они соединялись разумами, по ту сторону сознания Беатрисы Марк ощущал её тело, а теперь — своё собственное…

Беатриса поднялась на ноги и немного прошлась, показывая Марку, что полностью владеет телом. Затем вернулась на прежнее место, села и уступила контроль брату.

К этому времени Марк успел немного собраться с мыслями. И мысли эти были очень тревожными. Множество вопросов, которые ненадолго отступили под натиском горя, вновь навалились на него всем скопом и наперебой требовали ответов. Теперь этих вопросов стало ещё больше, а перспектива услышать ответы на них повергала Марка в панику. Ему опять захотелось расплакаться — и от тоски за умершей Ребеккой, и от страха узнать нечто ужасное о Беатрисе. А в том, что и со старшей из его сестёр случилось что-то плохое, он уже не сомневался…

— Успокойся, братик, — ласково произнесла Беатриса, мигом почувствовав его страх. — Ведь я здесь, я с тобой. Я жива. Вспомни, чему нас учили на уроках философии: «Мыслю, следовательно, существую». А я мыслю, это бесспорно.

— Что с тобой случилось, Беа? — набравшись наконец смелости, спросил Марк.

— Я… у меня… — Сестра явно растерялась. — Ах, Марк, я даже не знаю с чего начать! Ты что-нибудь помнишь после того, как нас схватили на тракте?

— Нет, — ответил Марк. Он решил пока не рассказывать о том, что не был сразу оглушён, а ещё какое-то время сопротивлялся и в конце концов предпринял неудачную попытку самоубийства. — А ты когда очнулась?