Грани обмана

— А как насчет личных занятий? — уже не так напряженно поинтересовался он. — Поверьте, я неплохо умею объяснять материал.

— Отлично. Начнем прямо сейчас! — коварно заулыбалась я, и выдернула из-под него стул.

В последний момент он успел уцепиться за взбунтовавшуюся мебель и не упал, но и остановить мой рывок не сумел.

— Неплохо! — кивнул он, поднимаясь. — Пожалуй, после обеда я покажу вам, как это проделать еще быстрее и эффективнее. А затем мы сходим в храм и выберем день бракосочетания.

Тут мне стало нехорошо.

— Так скоро? — проблеяла я.

— А чего тянуть? — пожал плечами Уинтроп, надвигаясь неумолимой глыбой. — Вы же согласились.

— Я боюсь! — честно призналась, глядя ему в лицо.

Он замер, не дойдя до меня двух шагов.

— Это нормально для девицы, но в супружеских отношениях нет ничего зазорного или стыдного… — начал он было, слегка розовея, но я его перебила:

— Не брачной ночи, какие глупости. Я боюсь, что вы передумаете и меня запечатаете. Ведь после свадьбы я стану вашей собственностью. Мне нужны гарантии.

Уинтроп замолчал и с минуту хлопал глазами, переваривая. Потом кивнул.

— Резонно, — согласился он с неохотой. — Я никогда не думал о браке в таком ключе, но жена действительно становится полностью зависима от мужа, как до того зависела от родителей. И каких же гарантий вы хотите?

— Контракт! — вздернув подбородок, заявила я. — Я читала в хрониках, их часто заключают высокородные особы.

— Да, но там речь о наследовании земель и доходных предприятий… — растерянно протянул дознаватель. — У вас же за душой ничего, простите за прямоту.

— У меня есть мой дар, и мне хотелось бы его сохранить. А на ваши ценности я не претендую вовсе, как и на земли, это тоже можно прописать.

Наверное, я сказала что-то правильное, нужное, потому что выражение лица Уинтропа снова неуловимо изменилось. На нем появилось нечто хищное, собственническое, отчего у меня ослабли колени, а сердце пропустило удар.

На обед мы попали еще нескоро.

Ведь договор, особенно такой необычный как наш, следовало всесторонне обсудить, а после скрепить поцелуем-другим, так что после пришлось поправлять платье и прическу. Лишнего себе, впрочем, Уинтроп не позволил, хотя я многозначительно поглядывала на заваленный бумагами стол и предлагала его освободить.

После еды он действительно показал мне, как двигать предметы эффективнее, еще раз продемонстрировав, что человек слова и ему можно доверять. В том числе, как ни пафосно это звучит, свою жизнь.

Ведь разводов в Сандаре, увы, не предусмотрено. А значит — пока смерть не разлучит нас!

Сразу же в храм мы не пошли.

Герцог решил, что нам нужно получше узнать друг друга. Подозреваю, все еще опасался, что я передумаю и таки сбегу посреди церемонии, а зачем ему такое позорище на приличном мероприятии? Потому старательно обольщал меня, задабривал полезными дарами в виде книг по истории, магии и технике, а также разговорами обо всем и совместными обедами. В свет не выводил, за что я ему была чрезвычайно признательна — мне одного раза хватило.

Потом, когда поженимся, придется, конечно, но пока что мне это сомнительное удовольствие хотелось отсрочить любой ценой.

Как-то незаметно мы стали почти каждый вечер проводить в крошечном саду позади лавки предсказаний. Уинтроп приходил после работы, мы устраивались на плетеном диванчике под бдительным оком местрис Вайн, что из гадалки временно переквалифицировалась в компаньонку, и беседовали с ним часами.

Он оказался отличным собеседником — остроумным, немного язвительным и начитанным. Зачастую свидание сводилось к тому, что мы спорили до хрипоты по поводу деталей рун какого-нибудь заклинания, а после долго и со вкусом мирились.

Местрис Вайн в такие моменты очень вовремя предпочитала возвращаться за шалью или чаем в дом.

В общем, ничего удивительного в том, что когда Уинтроп — или Мэд, как он настоятельно просил его называть — внезапно опустился на одно колено на покрытую первым инеем землю и торжественно попросил у меня согласия на брак, я не задумываясь его дала.

— Завтра поедем ко мне, познакомлю тебя с матушкой. Нормально познакомлю, — сообщил он между поцелуями. — А то вы с ней тоже начали не с той ноги, и теперь она в некотором недоумении.

Мое хорошее настроение как корова языком слизала.

— Может, попозже? — промямлила я, отстраняясь.

Подумав, слезла с колен дознавателя и уселась рядом. Выстроила, так сказать, дистанцию.

Он тяжко вздохнул.

— Когда, после свадьбы? — ехидно поинтересовался Мэд. — Местрис Уинтроп и так ждет не дождется, когда наконец сможет с тобой нормально пообщаться. Вы же женщины, должны найти общие темы для разговора.

— Это вряд ли, — пробурчала я, отводя глаза.

Возможно, я излишне себя накрутила, но вобла мне не понравилась с первого взгляда. И с чего это ей втемяшилось со мной общаться? Жили по отдельности, и дальше будем…

Тут меня осенила нехорошая догадка.

— А где обитает твоя матушка? — уточнила я, чувствуя как холодеют руки.

— В моем столичном особняке, разумеется, — удивился Уинтроп.

Да, этот момент я при составлении контракта как-то упустила.