Грани пустоты

Капитан сжал их плечи и кивнул. Подходящих слов уже не находилось. Они рисковали не больше, чем все остальные пассажиры. Вернее, не меньше – если случится провал, то один на всех.

С противным скрипом люк сдвинулся в сторону под усилием стюарда. Николай как в тумане чувствовал чужие руки, пропихивающие его вверх, навстречу неизвестности. Перед ним были кеды на тонкой подошве и узкий лаз, пробраться по которому можно было лишь ползком. Металлические стены, эхом разносившие каждый шорох.

Сзади с тем же скрипом вновь закрылся люк. Все остальные звуки отрезало, теперь только они двое и сбившееся дыхание.

– Полезем по перекрытиям между уровнями. Прямо над нами оранжерея, потом кинозал. А правее будет техническая зона, где находится панель, – негромко произнёс стюард и двинулся вперёд. – Кстати, я Ворс.

Какое странное имя.

– Николай, – собственный голос звучал жалко и слабо. Поэтому он кашлянул, для вида прочищая горло. – Ворс, а зачем нужны два человека? Панель не запустить в одиночку?

– Чтобы хоть один смог до неё добраться, – глухо ответил стюард. – Если остальные отсеки разнесло… В технической зоне есть скафандры. И тогда мне понадобится помощь.

– Но я никогда… – Николай ошарашено замер.

Ворс обернулся насколько позволял узкий лаз. В его пронзительных серых глазах не было и капли страха. Или он прекрасно владел собой.

– Не переживай, в космос пойду только я, помощь понадобится на корабле, чтобы я смог вернуться.

Через несколько метров они уткнулись в первый люк. Стюард приложил к нему руку и надолго замер. Но Николай не выдержал в давящей тишине и минуты.

– Что ты делаешь?

– Вентиляционные туннели укрыты мощным теплоизолятором, как и отсеки. Но сами люки в переходах, как правило – просто кусок металла. Если впереди ничего нет, металл быстро остынет. Я почувствую разницу температур.

– Вот же чёрт…

Желание уползти назад, укрыться, вернуться в Видовую стало невыносимым. Николай впервые кожей ощутил, насколько близко к смерти он находится.

Когда взорвалась бомба, его накрыла волна паники. Она лишала рассудка и здравого смысла, превратив умного человека в беспорядочно метающееся животное. Тогда смерть ощущалась инстинктами, это было совсем другое. Общее, массовое, бессознательное. Он выжил, вокруг были другие люди, и призрачный шанс на спасение.

А сейчас он в полностью ясном сознании. И понимал, прочувствовал на всех уровнях забившегося в пятки разума, что конец может наступить сразу, как только откроется люк. Этот или следующий, уже неважно. Как он мог добровольно залезть сюда? О чём только думал, когда соглашался?

Отказаться от жребия, от выбранной случайно судьбы – и никто бы не смог запихать его сюда насильно.

Началась клаустрофобия, стены давили и лишали воздуха, которого ещё должно быть в избытке.

– Ворс, – прошептал он. – Мне страшно.

– Я не открою люк, если за ним нет кислорода. Мы найдём другой путь, – успокаивающе прошептал стюард. – Я почувствую.

– Я не хочу умирать, – в тихом голосе прорезались лёгкие истеричные нотки.

– И я не хочу, – улыбнулся Ворс. Он не оборачивался, но эту улыбку Николай услышал в словах. – Мы уже в заднице, давай попробуем выжить. Холода нет, я открываю.

Николай зажмурился. Говорят, в такие моменты перед глазами проносится вся жизнь. Кто бы знал, что это бессовестная ложь! Даже с закрытыми глазами он снова видел металлические стены, зажавшие его в узкой коробке между уровнями. В бесконечном холодном космосе, в полуразрушенном корабле. Рядом с беспощадным солнцем и мёртвой тишиной пустоты.

Рычаг дёрнулся и новый лаз открылся. Ворс был прав. И капитан был прав – система дала сбой. Какая-то часть корабля выжила, возможно – большая часть.

Николай шумно выдохнул и распахнул глаза. Перед мысленным взором продолжало висеть огромное, тёмно-красное бурлящее солнце. Но здесь он его больше не видел.

Ворс уже бодро полз вперёд.

– Под нами оранжерея. И в следующем туннеле есть люк вниз. Мы можем спуститься и часть пути пройти по ней.

– Подготовка стюардов впечатляет, – нервно усмехнулся Николай.

– Я не стюард, – также нервно улыбнулся Ворс. – Мой друг заболел перед вылетом, и я его подменяю.

Короткий сигнал сирены резанул по ушам. Сирены… Больше похожей на обратный отсчёт. Но думать об этом не хотелось.

– А кто же ты? – после недолгого молчания спросил Николай.

– Я помощник повара на корабле. Во время проверок на земле мне было скучно, и я облазал всю «Галактику» вдоль и поперёк, и теперь неплохо здесь ориентируюсь.

– Повезло твоему другу…

– Повезло и мне. Во время взрыва я должен был быть рядом с рубкой.

Он сказал это просто, будто речь шла не о жизни и смерти, чудесном спасении и случайности, а о неудачном блюде.

– Ты всегда такой спокойный? – фраза вырвалась помимо воли.

– Не боятся только дураки, Николай. Страх – это естественная защита организма, которая толкает нас к выживанию. И если бы я не боялся, то так и остался в Видовой, глядеть на далёкое солнце и ждать своих последних минут.