Грани (СИ)

- Это… это… что это? - наверное, почувствовал кончики ниток от швов, - Ощущения невероятные, как что-то дополнительно стимулирует меня, - ещё несколько движений, - о Боже, я не могу…

Его толчки становятся резкими и жёсткими, амплитуда движений усиливается. Он практически полностью выходит из меня и резко вгоняет член до упора. Боль отходит куда-то на второй план, захлёстывает знакомое ощущение нирваны, разливающееся по телу. Мои колени дрожат и подгибаются, я теряю связь с реальностью. Движения хаотичны. Сам начинаю подмахивать ему навстречу, выгибаясь, чтобы он проник как можно глубже. Вот оно. Вот то, что мне нужно. Невероятное удовольствие на грани оргазма, смешанное с болью. Дикий, жестокий танец страсти.

- Д-а-а-а-а, - стону я, - ещё… сильнее… жёстче… раздери меня.

Скорость увеличивается, он вбивается в меня, практически распластав на постели, я, забываясь и улетая куда-то на самые вершины, стону так, как никогда в жизни. Мои стоны переходят в гортанный крик, смешивающийся с его глухим рычанием. Кончаем одновременно.

Обессилено упав на кровать, я долго прихожу в себя. Тело как в невесомости, ощущение безграничного счастья, благодарность. Постепенно чувства возвращаются в реальность. Понимаю, что мне удалось войти в сабспейс, смешав его с оргазмом, и мне удалось это с Максом, невероятно. Слышу его виноватый голос:

- Ники, прости меня, я сошёл с ума. Что-то как накрыло. И ощущения – невероятные. Я не сделал тебе больно?

Отрицательно качаю головой:

- Нет, мне было очень хорошо.

И тут же его перепуганное:

- Кровь… чёрт, как? Никита… Ники, родной мой, прости меня, прости, я должен был сдержаться, не так резко… мой бедный Котёнок, как ты терпел эту боль? И эти синяки на бёдрах… блядь, как я мог?

Синяки – это привет от Реда, но Макс-то этого не знает и приписывает их происхождение себе. Поворачиваюсь к нему:

- Макс, всё нормально, я…- давай, скажи ему прямо сейчас! – Я просто… мне хорошо, когда так, - замерев от произнесенного.

- Как – так? Когда больно?

- Да.

- Ники… ты пугаешь меня. Как может быть хорошо от боли?

- Так бывает, - как же тяжело даётся мне этот разговор.

- Ты говоришь мне это, чтобы я не чувствовал себя виноватым за то, что причинил тебе боль?

- Нет, - вздыхая и понимая, что не смогу ему объяснить этого, этой патологии, на его взгляд.

Естественно, у него своё мнение на ситуацию. Он уверен, что я пытаюсь таким образом оправдать его несдержанность. У меня больше нет сил объяснять, очень трудно подбирать слова. Меня клонит в сон, мысли путаются, и я решаю отложить этот разговор когда-нибудь на потом. Макс, расценив моё молчание по-своему, обнимает меня, бережно прижимая к себе, и гладит по волосам, извиняясь жестами за свою непреднамеренную жесткость. Не нужно, хочу сказать я, будь жестоким, Макс, мне это необходимо.

Но язык не поворачивается, мне не удаётся произнести ни слова. Да это сейчас и не нужно. Просто лежать и чувствовать его рядом с собой. Высшая точка наслаждения. Больше ничего. Сейчас я, как ни странно, в какой-то степени даже благодарен Реду за нанесенные травмы. Он, сам того не добиваясь, помог мне ощутить то, чего я давно хотел от Макса. Проваливаюсь в глубокий сон.

На протяжении выходных, Макс – сама нежность. Не позволяет мне ничего делать, осыпает ласками, окружает вниманием и заботой. Дни напролёт валяемся в постели, разговаривая о чём угодно, но только не о том, чего хотелось бы мне.

О сексе речь даже не идёт. Нет, пару раз он дарит мне удовольствие стимуляцией вручную, но это совсем не то, что мне нужно, хотя я исступлённо ловлю оргазм за оргазмом. Мне нужно большее. Я хочу его чувствовать в себе. Я хочу снова окунуться с ним в ту пучину жестокой страсти. Ощутить пронзительное наслаждение, в которое переходит боль. Но Макс бережёт меня.

Иногда я даже испытываю раздражение. Что-то происходит со мной. Настроение меняется несколько раз в день: от полнейшей апатии, плаксивости и раздражительности до повышенной активности и даже агрессии. Я не понимаю, что со мной творится. Пытаюсь разобраться в себе и пугаюсь от того, к чему пришёл в своих размышлениях. Получается, что у меня одна навязчивая идея - я хочу испытать кайф от боли. Но хочу, чтобы это сделал со мной Макс. Мои сны настолько физиологичны, что я схожу с ума. Я полностью поглощён этой навязчивой идеей. Я как голодный зверь в поисках добычи, но я сам хочу быть этой добычей.

Несколько раз порываюсь поговорить с Максом, но останавливаю себя. Сможет ли он принять то, что я ему скажу? Прошлый разговор подтверждает, что Макс не поймёт такой тяги. Не нужно ему это знать. Кем он будет меня считать? Психом? Извращенцем? Нормальные люди не понимают такие вещи. И потом, это же нужно рассказывать, что был опыт, не на ровном же месте мне этого захотелось. А рассказать о Реде – это признаться в своей неверности. Ставлю себя на место Макса: я бы смог такое принять? Очень сомневаюсь. Да ему после моих откровений даже разговаривать со мной противно будет. Даже если я и решусь уйти, то пусть в его памяти я останусь нормальным парнем, а не сдвинутым маньяком.