Грани (СИ)

- Да вколи ты ему стимулятора побольше, что он как барышня бесконечно отрубается! Прихожу в себя, любое движение причиняет боль. Боль – это уже моя сущность. С цепей меня сняли, но браслеты на руках остались. Шевельнул руками. Что-то в виде наручников на длинной сцепке. В места проколов вставлены кольца, которые чем-то соединены между собой таким образом, что полностью распрямиться не получается. Повязка с глаз никуда не делась, зато рот освободили. Лежу на полу, в луже собственной крови, мочи и сперме Урода. Меня поднимают, ставят на какое-то возвышение на четвереньки. Что-то типа стола. Пытаюсь сопротивляться, но каждое движение разрывает болью проколотые соски и член. Руки разводят в стороны, насколько позволяет длина цепи между браслетами. Фиксируют браслеты к этому столу или что там у них, к чему меня сейчас пристегивают. Моя грудная клетка находится почти на уровне рук, голова свисает вниз. Кто-то сзади поднимает вверх мои бедра, нажимает сверху на поясницу, заставляя прогнуться. Резкая боль в местах пирсинга, кольца натягивают кожу. Колени и щиколотки фиксируют ремнями. И вот уже я стою, как последняя шлюха, призывно изогнувшись и выставив зад. Пытаюсь как-то уменьшить болезненность в местах проколов, подобрать вынужденное положение, чтобы не чувствовать этой рвущей боли. Мои ягодицы раздвигают и в задний проход проталкивают что-то огромное и холодное, скорее всего металлическое. Стону, прошу прекратить, но никто не слушает. На шее застегивают ошейник с внутренними шипами. Поводок ошейника соединяют с тем, что у меня в заднем проходе. Это что-то вроде крюка, при натяжении сильно давит внутри. Шипы вгрызаются в шею, заставив максимально закинуть голову и усилить натяжение в сосках и члене. Малейшее шевеление – и либо я разорву кожу в местах пирсинга, либо шипы ошейника проткнут мне аорту.

- Отпустите меня, пожалуйста, - голос срывается на рыдания.

Промежность обжигает удар плети. Невольно дергаюсь. Боль от опрометчивого движения пронзает всё тело. Удары плети безжалостны, попадают по промежности, внутренней части бедер, захлестывая уже иссеченные ягодицы. Каждый удар сопровождается моими отчаянными криками и мольбами прекратить всё это. Небольшая остановка, в мой рот заталкивают толстую веревку. Подходит Урод:

- Над твоей головой гильотина. Веревка держит её в подвешенном состоянии, пока ты держишь её своими зубами. Отпустишь – гильотина отсечет тебе голову.

Я мотаю головой, отчаянно вгрызаясь зубами в веревку. Зачем? Зачем я цепляюсь за свою никчемную жизнь? Лучше отпустить, лучше это всё прекратить прямо сейчас. На промежность опять посыпались удары. Цепляюсь за эту веревку из последних сил, она глушит мои крики и выходит просто какой-то звериный вой. Отпускай же! – вопит всё внутри меня. Но инстинкт самосохранения, такой неуместный сейчас, заставляет меня в прямом смысле держаться зубами за свою жизнь. С ужасом думаю о том, что не выдержу и потеряю сознание, челюсти рефлекторно разожмутся и тогда…Избиение прекратилось. Слышу какой-то шум позади себя. Только одна мысль разрывает мозг – что еще они придумают? Урод отдает какие-то распоряжения, моё сознание отказывается понимать это. Только ничего не значащие, пустые слова:

- Масло должно не просто нагреться, а закипеть, нужно смазать задницу этой шлюшки, ведь не звери же мы.

Его хохот, невыносимая, невероятная, ужасающая боль – они льют кипящее масло мне на ягодицы, промежность и ноги. Мой дикий вопль, срывающийся на хрип. Я не хочу жить! Не хочу! Пусть это всё прекратится. Сейчас же! Сию секунду! Отчаянно выплёвываю веревку. Звук глухого падения чего-то тяжелого с высоты. Хруст раздробленных костей. И новая волна дикой боли в кистях и пальцах обеих рук. Сквозь уплывающее сознание слышу далекий голос Урода:

- Умереть захотел? Не сейчас, не сейчас, ещё не время. Отвяжите его.

Удаляющиеся шаги. Лязг металлической двери. Тишина. Темнота…

Глава 2 «Начало»

Всё же есть что-то в том, когда живешь один. Пусть квартира не твоя, а ты её всего лишь снимаешь, пусть в чужом городе нет никого из старых друзей и знакомых. Все они остались в родном городке, как и мама, как и школа, как и Он. Тот, о котором не хотелось вспоминать вообще. Тот, к которому всё еще тянуло, несмотря на то, что он сделал.

Я отгоняю от себя мрачные мысли. К черту! Я начинаю новую жизнь. У меня есть жильё, есть универ, куда я подал документы и обязательно поступлю, у меня уже даже есть новые знакомые из таких же как я абитуриентов. И я не буду думать о том, что ломает мою психику. Я забуду о своей странной тяге. Я нормальный человек с нормальными желаниями и нормальной потребностью в искренних чувствах.