Грани Сингулярности

– Если это действительно пробуждающийся источник, – заметил Ратим. – Скоро он должен снова себя проявить.

Сотворяющие, как и планировали, переместились в прошлое и вот уже лет десять, скрывая присутствие, следили за Стасом и его жизнью. Они знали о нём всё – начиная с любимой музыки и заканчивая предпочитаемым размером груди у девушек.

– Когда же эти нарушители-злоумышленники объявятся… Мы уже десять лет за ним следим, – сказал Яримар. – Я уже наизусть выучил все лекции и готов сдавать экзамены за Стаса!

– Ему, кстати, вряд ли понадобится твоя помощь. Он отличник и спокойно справится сам. Тем более, что у него уже автомат, – задумчиво произнёс Ратим. – Удивительно, что к тридцати годам он так сильно скатился.

– Ну да, раньше его волновал адронный коллайдер, а теперь – портвейн и черти, – согласился Яримар. – Сессионная пора – студенческих очей разочарованье.

– …иногда Васильев меня просто убивает! – возмущался Толик уже после пары. – Знает же прекрасно, что я в этом не рублю!

– Ну, он хочет, чтобы ты разобрался, – заметила Оля, – А то ты действительно что-то в этом «сёме» учёбу подзапустил.

– Да я вообще начинаю подумывать – а, может, ну её, на фиг? Вот мы ботаним, недоедаем, недосыпаем – а ради чего?

– Ну, кто-то ради того, чтобы стать потом начальником и грести бабло, – начал загибать пальцы Стас, – Кто-то мечтает изобрести супероружие и уничтожить свой военкомат. Кто-то мечтает – вот станет он начальником, придёт к нему Васильев на работу устраиваться, вот тут-то он ему и всё припомнит…

– Хм, последняя мысль не лишена логики…

Разговаривая примерно в таком ключе, друзья вскоре расстались на одной из станций метро. Толик и Оля отправились в общагу, Стас, каждый день приезжающий из-за города, отправился к своей железнодорожной станции.

Сегодня на перроне оказалось на удивление пусто. Стас посмотрел расписание, удостоверяясь, что никаких изменений нет и, от нечего делать, принялся разгуливать по платформе. Было скучно. Выручавший в таких случаях плеер съел весь свой запас энергии, и Стас принялся насвистывать одну из любимых мелодий. Электричку оставалось ждать ещё минут десять.

Откуда-то сзади донёсся приближающийся звук шагов. Стас понадеялся, что это одинокая девушка, находящаяся в поисках кавалера. Но, оглянувшись, он увидел только какого-то низкорослого мужика в оранжевой форме и с типично азиатской внёшностью.

«Постава!» – разочарованно подумал Стас.

Тем временем мужик поймал на себе взгляд студента, как-то скованно пожал плечами и остановился в четырёх шагах от него. Студент прямо кожей ощутил на себе пристальнный взгляд. Мужик странно смотрел на него чёрными бездонными глазами, как будто хотел что-то спросить, но почему-то не спрашивал.

«Чего ему нужно?»

– Вы что-то хотите? – вежливо осведомился Стас.

Молчание. И тот же жгучий пронизывающий взгляд.

«Смотрит как-то…странно, мягко говоря. Может, псих?»

Стас сделал пару шагов назад и приготовился дать сдачи в случае чего.

Вместо ответа мужик улыбнулся, показав чёрные пеньки вместо зубов. На глазах они вдвинулись в кровоточащие дёсна, а вместо них полезли огромные сахарно белые клыки, по форме больше похожие на лезвия. Человеческая челюсть раздалась в стороны и поползла вниз, обнажая чрево ужасной пасти. Череп человека укрупнился, став вытянутым назад и шишковатым. Уши заострились и стали похожи на волчьи. Мускулы по всему телу в судороге вздулись так, словно готовились вот-вот лопнуть. Одежда потеряла очертания и ушла прямо под кожу, от которой тут же пошел чёрный дым. Почти сразу после этого кожа покраснела и начала слезать, словно ошпаренная кипятком. Белки стали красными от крови лопнувших сосудов, радужка и зрачок исчезли, вытесненные выступившей краснотой.

Стас почувствовал, что волосы на голове встали «ортогонально» прямо по заветам Васильева. Попытался закричать, – но не смог. Двинуть хотя бы ногой – но ступни, казалось, вросли в бетон. Вид чудовищной трансформации парализовал его. Монстр чем-то напоминал волка или собаку. Стас, в детстве страдавших кинофобией (боязнь собак) из-за одного инцидента с крупной соседской собакой, почувствовал, как из глубины души на поверхность всплывают забытые детские страхи. И сковывают его лучше любых цепей.

Монстр выгнулся дугой и дико взревел то ли от боли, то ли от мазохистского наслаждения. В соседних домах от невидимой волны одно за другим полопались стёкла. Где-то заверещала сигнализация машины. Стас зажмурился от внезапной боли – стёкло в плеере тоже лопнуло, осколки вонзились в пальцы.

Боль отрезвила Стаса – он начал двигаться, сделал шаг назад. Но – было уже поздно. Внутри чудовища что-то отвратительно щёлкнуло. Оно вновь дико взревело и бросилось на Стаса.