Грани сумерек

– Черного? – переспросил у меня домовой, зевнув. – Чтобы, значит, вода ярей была, больше силы летом набрала. Ежели пестрого поднести, то это в честь матушки Живы, тогда рыба икру метать станет лучше, малька прибудет. Белый – в честь Стрибога, тогда реке даже сильно засушливое лето не страшно, вода если убудет, то не сильно. А черного, стало быть, Моране заповедуют, чтобы по осени лед реку быстро не сковал, чтобы вода подольше не засыпала. Ну и чтобы она на водяного деда не злилась, когда тот себе души живые забирает. Это ежели петуха жертвовать. А вот коли про несушек речь вести… Постой, а тебе оно зачем?

– Да просто интересно, – медленно проговорил я. – Для общего развития.

О как. Подозреваю, что Карпычу этот петух и на фиг не сдался, не в нем дело. Просто он, похоже, знает, чьим официальным представителем в Яви я являюсь, о чем мне нынче и было сообщено. Отдельно стоит отметить, что сделано это было достаточно тактично и мягко. Вопрос в другом – кто-то еще в курсе? Нет, с дядей Ермолаем все понятно, он тоже в теме. Но на них список местных обитателей не заканчивается.

Но надо признать, что опять эта парочка неплохо развлеклась за мой счет.

– Ежели надумал Карпыча порадовать, лучше пеструшку ему поднеси, – посоветовал мне Антип. – Но так-то дело хорошее, хорошее.

– Сосед, ты чего в такую рань на ногах уже? – отвлек меня от беседы с домовым голос Дары. – А? Вроде обычно до полудня дрыхнешь?

– Да не ложился еще, – понимая, что на этот раз от разговора с ней не отвертеться, я направился к калитке. – То одно, то другое, вот уже и рассвело.

– Ладно врать-то, – поправила платочек на голове ведьма. – Видела я тебя нынче ночью, ты с двумя этими пустобрехами, лесным да речным, на берегу костер жег. Нашел себе компанию друзей по разуму.

– Мне нравится. С ними интересно.

– Никогда вас, ведьмаков, не понимала и, наверное, не пойму. Хотя оно и к лучшему. Я тут передачу смотрела по телевизору, так там сказали, что понимание – путь к принятию моральных ценностей других людей. Мы с тобой, конечно, не люди, но все равно не надо.

– Полностью согласен, – зевнул я. – Баб Дара, чего хотела? Ты говори, я послушаю да спать пойду.

– Не знаю, ведаешь ты или нет, но с приятелем твоим мы худо-бедно поладили, – степенно произнесла ведьма. – Пока договаривались, чуть не подрались, он мой дом подпалить обещал, я его почти прокляла, но обошлось. Договорились все же.

– Честь и хвала вам обоим, – равнодушно бросил я. – Что-то еще?

– Пособил бы ты ему, – вкрадчиво попросила меня соседка. – Один этот телепень долго больно станет колупаться. Сам он тебя не попросит о помощь, слишком горд да независим, не любит в должниках ходить. А у меня, видишь ли, времени не так много, как хотелось бы, осталось. Чую, беда рядом совсем ходит.

– С меня даже сон слетел, – признался я. – Старая, ты в своем уме? Сама вдумайся, как звучит: я, ведьмак, по просьбе ведьмы стану помогать сотруднику отдела в каких-то их совместных делах. Ничего не смущает?

– А что такого? – подбоченилась старушка. – Мир на том и стоит…

– Мир стоит на трех слонах, а те на черепахе, – перебил ее я. – Разговор закончен.

– Саша, да если бы не дела, что цветом чернее сажи, не пришла бы сюда, – как-то вдруг сгорбилась до того статная ведьма. – Просто Лихо на этот раз уже не у забора вьется, а на пороге стоит. Вот до чего дошла – у ведьмака помощи прошу. Стыдоба какая!

– Хорошая попытка, кто другой на моем месте уже слезу бы пустил, но тоже нет, – заявил я. – И потом, баба Дара, за тобой и без того должок значится. Охота тебе кредитную историю увеличивать?

– Неохота, да выбора нет, – на этот раз, похоже, искренне сказала старуха, опершись локтем на забор. – Не спешит твой приятель, а Марфа, змеюка подколодная, так кольца вокруг меня и свивает. Звонили мне тут днями из Златоглавой, рассказывали, что да как. Эх, что ж я ее тогда, в двадцатом, не убила-то? Была же возможность. Была.

Интересно, в каком именно «двадцатом»? Первые две цифры года какие? Не удивлюсь, если речь идет еще о тех временах, когда опричники ведьм в домах жгли.

– Скажи, а ты болезнь почек вылечить сможешь? – спросил я у нее.

– Камень выгнать невелик труд, – моментально ответила соседка. – Сделать так, чтобы новые там не родились, – посложнее, но тоже можно.

– А если совсем дело плохо? Если почки у него уже не свои, врачи отказались и мандрагыр только боль снимает, но уже не лечит? Мандрагыр, правда, не сильно старый. Да, собственно, тот, что ты мне отдала за услугу.

– Тогда это не человек, а мертвец ходячий. Но мы вроде в прошлый раз все обговорили на этот счет?

– Тут другой бедолага, – пояснил я. – Не тот, о котором речь раньше шла.

– Где ты таких хворых находишь, ведьмак? – уставилась на меня бабка. – Или из принципа берешься только за тех, на кого Смерть свою руку уже наложила? Ты с кем спорить берешься, хоть понимаешь? По краю же ходишь, такие вещи безданно, беспошлинно с рук не сходят.

– Ну вот сглазил меня кто-то. Может, даже и ты.

– Точно не я, – заверила меня соседка. – Нет у меня над тобой такой власти. А жаль!

– Так что, сможешь помочь?