Грани Света. Хранитель (СИ)

Мужчина подошел ко мне ближе. Навис, разглядывая. Под его взглядом захотелось прикрыться. Слишком уж откровенным он был. Я опустила глаза, с облегчением поняв, что одета. Пусть в те же разорванные тряпки, но хотя бы не обнажена.

— Когда начнется Ритуал? — мой голос был тихим, потухшим. Безжизненным. Я уставилась в темный свод потолка, стараясь не смотреть на Каина.

— Поживи еще немного. Ты нужна не только для того, чтобы я мог попасть на Небеса. — загадочно ответил он и замолчал.

А я, наоборот, напряглась. Было в его тоне что-то, что мне категорично не понравилось. Предвкушение или…

— Для чего еще я нужна?

— Ишь ты, как оживилась. — довольно протянул Каин. Его рука убрала прядь моих волос со лба. Кончиками пальцев провела по щеке и губам. Я отдернулась. — Ты весьма красива. Не только своим душевным Светом, но и как женщина. Теперь я понимаю, что Архангел в тебе нашел — чистая, светлая, добрая и бывшая непорочной. — показалось, или Каин сделал мне комплимент? — Думаю, Габриэлю понравится то представление, которое я хочу ему устроить. — оскалился.

— Что… — живот неприятно скрутило в узел, а дыхание застряло в горле от понимания, что Проклятый Сын хочет что-то сделать Габриэлю. И только по этой причине я все еще жива.

— Лучше убей меня! — прошипела, дергаясь всем телом. Ярость охватила меня. И вместе с ней пришло желание бороться. Оцепенение и апатия спали. — Не смей заставлять его страдать!

— Он уже страдает. — Каин склонился ближе. Его лицо застыло в нескольких сантиметрах от него. Он играл со мной, будто кот с мышкой. Дразнил. — Ты знала, что Ангелы и Демоны любят только один раз? Судя по ошарашенному взгляду — нет. И я не про все те случаи сношения с людьми. Я про настоящую Любовь. Ту, которая затмевает любовь к Создателю. Ту, из-за которой происходит нарушение всех привычных Законов Бытия и существования трех Миров, как единого механизма.

Я замерла. Сердце болезненно сжалось в осознании чего-то неизбежного, неотвратного. Того, что мы уже натворили. И это не исправить ни одним доступным способом.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила, уже заранее догадываясь, что ответит Каин.

— Как только ты умрешь, а твоя душа растворится в моей, Габриэль тоже пожелает исчезнуть. Но перед этим либо сослужит мне службу, сам того не осознавая, либо доставит серьезные проблемы. — и, судя по голосу, Проклятого Сына устраивали оба варианта. — Ангел Смерти стал бы отличным союзником, но в сложившихся обстоятельствах… Мы в любом случае с ним по разные стороны баррикад. И он это понимает. А полностью в этом уверился, когда отряд клоунов поведал ему о том, для чего ты мне нужна. Что ты — ключ к Раю.

Клоуны? Кого он имел в виду? Габриэль не один ищет меня? Я не совсем поняла, пугает меня эта мысль или радует.

Каин замолчал, отстранившись. Унеся с собой запах корицы, который уже начал разъедать ноздри, пробираться в легкие. Заложил руки за спину и взглянул в единственное окно, которое было в комнате. Мебели тут не было вообще, но скорей всего ее просто вынесли наружу, потому что комната была самой обычной, стандартной планировки.

И только алтарь с жертвой совсем не вписывались в эту картину.

Мысли о Габриэле причиняли обжигающую боль. Я должна была предотвратить его смерть. И свою. Но пока не знала как. Обреченность постепенно захватывала разум, ибо я не видела выхода. Освободиться я не смогу. А даже если и освобожусь, то с Каином мне не справиться. Я — обычный человек с непонятным душевным светом.

Хотя я бы никогда не назвала себя таковой.

Я, как и все, баловалась, порой доставляла родителям проблем, не слушалась, завидовала и ненавидела. Чем же я отличалась от других, подобных мне? Или это Всевышний методом «тыка» выбирал души, несущие в себе Свет? И неважно, какой образ жизни ты ведешь.

— Кто ты? — раздался мой голос, эхом отразившийся от стен. Каин стоял ко мне спиной, со сложенными за ней руками, и чего-то ждал. Или кого-то…

— Я тот, кого никто не любит.

Я тот, чей взор надежду губит.

Я — бич рабов моих земных.

Я — царь познанья и свободы.

Я — враг Небес, я — зло природы…

Возможно, мне показалось, но в его голосе слышалась горькая ирония. Он не стал цитировать последнюю строчку из поэмы Лермонтова. Но я и без него ее знала: «И видишь, я у ног твоих».

Как тесно моя жизнь переплелась с этой поэмой… Домечталась…

— А по-русски? — не сдержалась от ответного сарказма.

— Я думал, это твое любимое произведение. — похвастался своей осведомленностью о моей жизни. — И ты с первой строчки должна была понять, кто я.

— Демон? Враг Небес? Пытаешься захватить власть?