Грани жизни

Многие на заводе, было время, удивлялись: почему это Петр Семенович, отмечавший всегда ярко способных, инициативных людей, сделал своим заместителем Васю Трубкина? Производственники, обучавшие юную заводскую поросль, помнили Васю-фабзайца, маленького, смешного толстячка, который учился ни шатко, ни валко и только, что называется, не портил общей картины заводского обучения. Никого ни разу не порадовав или хотя бы чем-то удивив, Вася Трубкин шел потихоньку-полегоньку и к тридцати двум годам определился как довольно средний инженер. Но вдруг Васе повезло. В половине пятидесятых годов скоропостижно умер первый заместитель Сковородина, старый его товарищ по фронту. Тогда первым заместителем Петра Семеновича стал его второй зам, Виктор Платонов, один из самых заметных на заводе инженеров. Вторым заместителем Сковородина стал Вася Трубкин. Это и вызвало общее удивление: что он нашел в нем? Потом, с чьих-то слов, передавали, что «толстячок Вася» понадобился Сковородину якобы для выполнения разных поручений, от которых следовало освободить Виктора Ивановича Платонова, — так полезнее для дела. Что ж, «сковородинский порученец»— и то ведь удача немалая, говорили на заводе. Неизвестно, знал или нет об этом обозначении его деятельности Вася Трубкин, но он быстро и успешно воспользовался всеми возможностями своего нового положения: получил квартиру в заводском доме, обзавелся модными мебельными гарнитурами, женился на хорошенькой блондиночке и уже был отцом чудесного мальчонки, всегда одетого как на показ. Сообразно новому служебному положению Вася Трубкин усвоил себе новый внешний вид и манеру держаться. В синем или сером костюме, в ботинках на каучуке, Трубкин двигался бесшумно, неторопливо и солидно, сохраняя почти благостно-спокойное выражение лица. Когда он шел по широкой паркетной тропе мимо симметрично расставленных длинных конструкторских столов, его походка, тугие розовые щеки, рыжеватые глазки и гладко зачесанные к вискам светлые волосы — все выражало устойчивый душевный покой и вежливое безразличие ко всем работающим в этом высоком светлом зале. Он знал и слушался только одного человека — Петра Семеновича Сковородина — и только ему улыбался. Выполнив поручение главного конструктора, Трубкин несколько дней находился в состоянии тайного и гордого самоудовлетворения от сознания все возрастающей значимости своей работы. Так же втайне он думал, что именно его работа по выполнению заданий Сковородина значит для главного конструктора гораздо больше, чем «первое заместительство» Виктора Платонова. Ему, этому первому, Вася Трубкин привык не доверять и держался с ним так же вежливо-безразлично, как и с теми, кто не имел к нему прямого отношения. Так и прожил Вася Трубкин около трех лет без неприятностей и разочарований, точно и старательно выполняя поручения и приказы. Разочарование — и сильнейшее! — ворвалось в его благополучную жизнь, как холодный ветер в жаркий день лета. Вася Трубкин был совершенно уверен, что в заграничную поездку Петр Семенович возьмет с собой его, такого необходимого, исполнительного заместителя, который ни от каких заданий не откажется. Узнав, что вместо него, преданного, скромного второго зама, поедет Виктор Платонов, Вася Трубкин почувствовал себя оскорбленным, обманутым, униженным перед всеми. На Платонова он теперь не мог смотреть без содрогания, а все, что было связано с заграничной командировкой главного конструктора, возбуждало в душе второго заместителя столь яростное отвращение, что оно даже напоминало сильную зубную боль.

Ни о каких тайнах и болях трубкинской души Петя Мельников не знал и не подозревал. Он только слыхал от различных людей, что второй заместитель — личность «довольно пустотелая», так как своего собственного мнения ни о чем не имеет. Но сегодня именно от этой «пустотелой личности» Петя узнал поразительную новость, которая скоро стала всем известной: вместе с делегацией крупных деятелей советского машиностроения Петр Семенович «в самом непродолжительном времени отбывает в заграничную командировку — в социалистические страны».

— Да-а… товарищи дорогие, данная оч-чень ответственная командировка оторвет от нас Петра Семеновича уж самое меньшее на полтора-два месяца!.. — с протяжным вздохом говорил ВасяТрубкин, приостанавливаясь то у одного, то у другого стола.

— Что, Петенька? — покровительственно спросил он, приостановившись. — Вы, кажется, встревожены, юноша?

— Да… знаете, как-то вдруг, совсем неожиданно… — не сумев скрыть своей растерянности, признался Петя. Ему некогда было подумать, почему так сочувственно обратился сейчас к нему Вася Трубкин, с которым все разговаривали только по случайному поводу.

— Понимаю вас, юноша, понимаю! — с тем же сочувствием продолжал Трубкин. — Мы ведь слышали и читали, что вы какую-то необыкновенную бригаду организовали… так сказать, в помощь будущей автоматике. Торопитесь, действуйте, пока наш «главный» еще здесь, с нами, грешными душами!..