Граничник

Через несколько минут блужданий по коридорам подземелья кремля мы, наконец, выбрались на свет Божий. И пошли, как ни странно, вовсе не к зданиям, а прочь из детинца — за стены. Там остановились на обрыве над рекой и долго молчали.

О чем думал ревнитель, мне не ведомо. А вот мы со Стефом разговаривали. В частности, обсуждали произошедшее и строили дальнейшие планы. Страж был уверен, что попал в самый центр интриги, которая имеет прямое отношение к Золотоголовому и нашей миссии. Я не спорил, только лишь убеждал его действовать осмотрительнее. Все же, не в обиду моему подопечному будет сказано, он — граничник. А значит, проблемы предпочитает решать радикально. Так уж учили.

— Прости меня, брат, за суждения поспешные, — наконец выдавил из себя ревнитель. — Обезумел я, когда о смерти учителя узнал.

О том, что вычеркнул из списка подозреваемых Стража, он, впрочем, не сказал. Было бы глупо на такое надеяться.

— Бог простит, — отмахнулся Стеф. Он тоже отлично понимал, что виниться ревнитель может сколько угодно, но сам не забывает его прощупывать.

— Сам посуди, как все выглядело, — продолжил Кирилл. — Отец Василий внезапно, никому ничего не объясняя, уезжает в Сосновский монастырь, взяв с собой только Прохора…

— Дьяка? — уточнил Стеф.

— Да.

— Он жив еще?

— Не знаю, как-то не до него было… Что значит — «еще»?

Цепкий ум у ревнителя! Да и Стеф не случайно оговорился. Подбросил ему пищи для домыслов.

— Расскажу, — уверил Страж. — ты продолжай пока.

— Да все уже, что продолжать-то? Поехал за тобой, вернулся и в ту же ночь скончался. Лекарь сказал, от яда. А тебя, как прибыл, в темную бросил зачем-то! Ну я и подумал…

Вот ведь… аббатство! То есть он считает, что викарий нас в каменный мешок упрятал, меж тем, гвардейцы говорили, что приказ шел от самого епископа Нижегородского. К нему отец Василий и отправился разбираться, но ревнитель об этом тоже не знает. Это что же выходит…

— Странные дела творятся в Святом городе, — Стеф, судя по всему, пришел к тем же выводам, что и я. — Приказы от имени епископа кто-то раздает, одержимые в камеры входят, как к себе в дом, викариев травят… Давно у вас так, Кирилл?

— Что ты имеешь в виду?

Но по лицу его, как бы он не пытался это скрыть, было понятно, что слова Стеф правильные сказал. И цели они достигли. Что-то такое ревнитель знал, а если не знал, то догадывался.

— Да вот это все, — Страж неопределенно повел вокруг рукой, вписывая в окружность весь город с окрестностями. — Кстати, каков мой статус? Ты меня из подземелья вывел, но кто я? Арестант? Подозреваемый? И какие у тебя полномочия, что ты так свободно гвардию гоняешь, а узника на волю выводишь?

Ревнитель пожал плечами.

— Не все тут просто… Звание мое — иеромонах, то есть, строго говоря, власти в этих стенах у меня не слишком много. Но вот по должности я являюсь анагностом ревнительского крыла Нижегородской епархии, что делает меня заместителем второго викария. Ты сюда привезен отцом Василием, а стало быть находишься под надзором ревнителей. Выходит, что в моей власти тебя в темнице держать или отпускать. По крайней мере, пока.

— Пока епископ не решит, кто вместо отца Василия крыло ревнительское возглавит? — с пониманием качнул головой Стеф.

— Верно. А епископ в болезни третий день как. Так что…

И он развел руками, как бы говоря «никто не знает, как оно все завтра повернется».

— Но пока ты при должности? — Страж дождался осторожного кивка ревнителя, после чего продолжил. — Значит, ты будешь расследовать смерть викария?

«Осторожнее! — предостерег я подопечного, сообразив, что он собирается сейчас сказать. — Мы не знаем так ли все, как он говорит. И можно ли ему верить. В конце седмицы Трибунал, техник викария нас покрывать не станет, так что придется всю правду рассказывать. Всю, и о твоих новообретенных способностях тоже!»

«То-то и оно, Оли! После смерти викария у нас здесь союзников нет. А тут сам видишь, что творится! Нужно к кому-то прислониться, иначе эта мутная волна внутренних интриг нас просто смоет!»

«Отчего же тогда не к первому викарию? Не к крылу граничному? Ты для них свой!»

Сказал и вспомнил, что приходивший ночью одержимый как раз из Стражей и был. Если продолжить логическую цепочку — не там ли враг наш засел?

«Видишь… — правильно понял мое молчание Стеф. — Выходит, ревнитель для нас сейчас ближе, чем братья из Стражей».

— К чему ты ведешь? — Кирилл нахмурился.

— К тому, что мы можем быть друг другу полезны, — ответил ему Стеф. — Я расскажу, зачем викарий ездил за мной в Сосновский монастырь, а ты позволишь мне помочь тебе с расследованием.

— Тебе зачем в это влезать? У тебя Трибунал через три дня. Или… Погоди, ты считаешь, что Золотоголовый к этому всему причастен?

— Я простой бродяжник, мне звания и должности ни к чему, Кирилл. Но на меня столько всего обрушилось за каких-то пять дней, что не знаю, выгребу ли. Викарий обещал мне защиту. Ее я сейчас и ищу у тебя. И свою помощь предлагаю. Вот и все. А что до Золотоголового… Ну сам подумай — стоило мне в Новгород прибыть, как в первую же ночь одержимый меня убить пытался.