Граничник-2 (СИ)

— Как это вообще возможно? Техника древних мертва уже три сотни лет!

«Да с чего бы? — парировал я. — А твой квач? Рельсотрон? Машины по записи сознания человека? Мои дроны, наконец!»

— Все это лежало на запечатанных складах в законсервированном состоянии, а не стояло под открытым небом.

«Думаю, орбитальный лифт тоже был запечатан, поклонники Сета там обосновались совсем недавно. Впрочем, о чем мы спорим, Стеф? Тебе действительно важно понять, как техника древних смогла ожить и зашвырнуть нас в космос? Может, сосредоточимся на более близких к выживанию вопросам?»

За спиной заворочался Гринь. Открыл глаза, осмотрелся, после чего длинно и заковыристо выругался. Кажется, ему в отличие от Стефа не придется объяснять, где мы.

— Где мы?

Ошибка вышла — придется.

Мы с подопечным коротко ввели нехристя в курс дела. Рассказали о том, как закончилось сражение с Падшим, и что прямо сейчас мы летим в космосе. Выслушали от него еще несколько забористых ругательств, после чего в салоне капсулы на некоторое время наступила тишина. Нарушил которую, опять же, маг.

— А обратно вернуться никак?

— Гринь, мы еще даже «туда» не долетели, где бы оно ни было! — отозвался Стеф. Он тоже не радовало наше большое космическое космического путешествие, отчего, против обыкновения, голос его просто сочился желчью. — Как только доберемся, начнем думать, как вернуться. А пока из этого гроба с лампочками только один выход — в открытый космос.

— А может мы и не летим никуда? Я вот не чувствую ничего! Стоит себе эта капсула на полу в ангаре, а ее система с ума сошла и сыплет сообщениями про полет! Триста лет прошло — какие полеты?

— Так ты дверь открой, да проверь!

«Еще три часа, мы уже на торможение заходим», — подсказал я Стражу.

«Откуда знаешь?»

«На экране написано».

На одном из маленьких дисплеев действительно горело изображение крохотной пульсирующей точки, двигающейся по отмеченному пунктирной линией курсу. Над ней мерцали цифры, обозначающие, как я понимал, протяженность пути, а снизу — оставшееся время полета. Всего наше путешествие в капсуле от орбитального хаба занимало шесть часов.

«Слушай, а не может быть так, что Гринь прав? Ну, что мы никуда не полетели, а картинка эта, да и прочее все — просто капризы сбрендившего компьютера?»

«Сильно сомневаюсь. Я ощущал, что мы поднимаемся в воздух, потом была стыковка — капсулу поворачивало несколько раз. Затем было чудовищное ускорение, всю внутренность капсулы залило каким-то гелем, видимо, защита от перегрузок. Я еще думал, вы задохнетесь, но вы в нем дышали без всяких проблем. Потом этот гель втянулся обратно в стены, на одежде даже следа от нее не осталось. Но ты действительно можешь последовать собственному совету и попробовать открыть дверь. Или подождать три часа».

На некоторое время мужчины замолчали, а потом принялись вяло и беззлобно переругиваться. Выясняли, кто из них совершил больше ошибок в процессе сражения с Сетом, чтобы в конечном итоге определить виноватого в их нынешнем бедственном положении. Стеф, например, по мнению Гриня, двигался будто беременная медведица, иначе точно справился бы с Падшим. Граничник отвечал на «любезность» в том же духе, мол, мог бы и сам разобраться с язычниками-доходягами и помочь.

Я в эту, с позволения сказать, беседу, не вмешивался, занимаясь изучением загруженных архивов о периоде освоения Солнечной системы нашими предками. И с каждым прочитанным документом, с каждым просмотренным файлом, понимал, что вернуться на Землю нам будет очень и очень непросто. То, что мы взлетели, конечно, не чудо, а удачное стечение обстоятельств. Но вот чтобы вернуться, именно чудо нам и понадобится.

Все дело в почти полной автоматизации процесса перемещения по Солнечной системе. Выйдя в космос, человеческая цивилизация довольно быстро, века за два, добралась до самого отдаленного астероида, а выйти за пределы системы не смогла. По крайней мере, до тех пор, пока не был открыт принцип варп-двигателя, после которого, как известно, случился День Открытия Разломов.