Граничник

– Да вот это все, – Страж неопределенно повел вокруг рукой, вписывая в окружность весь город с окрестностями. – Кстати, каков мой статус? Ты меня из подземелья вывел, но кто я? Арестант? Подозреваемый? И какие у тебя полномочия, что ты так свободно гвардию гоняешь, а узника на волю выводишь?

Ревнитель пожал плечами.

– Не все тут просто… Звание мое – иеромонах, то есть, строго говоря, власти в этих стенах у меня не слишком много. Но вот по должности я являюсь анагностом ревнительского крыла Нижегородской епархии, что делает меня заместителем второго викария. Ты сюда привезен отцом Василием, а стало быть, находишься под надзором ревнителей. Выходит, что в моей власти тебя в темнице держать или отпускать. По крайней мере пока.

– Пока епископ не решит, кто вместо отца Василия крыло ревнительское возглавит? – с пониманием качнул головой Стеф.

– Верно. А епископ в болезни третий день как. Так что…

И он развел руками, как бы говоря «никто не знает, как оно все завтра повернется».

– Но пока ты при должности? – Страж дождался осторожного кивка ревнителя, после чего продолжил: – Значит, ты будешь расследовать смерть викария?

«Осторожнее! – предостерег я подопечного, сообразив, что он собирается сейчас сказать. – Мы не знаем, так ли все, как он говорит. И можно ли ему верить. В конце седмицы Трибунал, техник викария нас покрывать не станет, так что придется всю правду рассказывать. Всю, и о твоих новообретенных способностях тоже!»

«То-то и оно, Оли! После смерти викария у нас здесь союзников нет. А тут сам видишь, что творится! Нужно к кому-то прислониться, иначе эта мутная волна внутренних интриг нас просто смоет!»

«Отчего же тогда не к первому викарию? Не к крылу граничному? Ты для них свой!»

Сказал и вспомнил, что приходивший ночью одержимый как раз из Стражей и был. Если продолжить логическую цепочку – не там ли враг наш засел?

«Видишь… – правильно понял мое молчание Стеф. – Выходит, ревнитель для нас сейчас ближе, чем братья из Стражей».

– К чему ты ведешь? – Кирилл нахмурился.

– К тому, что мы можем быть друг другу полезны, – ответил ему Стеф. – Я расскажу, зачем викарий ездил за мной в Сосновский монастырь, а ты позволишь мне помочь тебе с расследованием.

– Тебе зачем в это влезать? У тебя Трибунал через три дня. Или… Погоди, ты считаешь, что Золотоголовый к этому всему причастен?

– Я простой бродяжник, мне звания и должности ни к чему, Кирилл. Но на меня столько всего обрушилось за каких-то пять дней, что не знаю, выгребу ли. Викарий обещал мне защиту. Ее я сейчас и ищу у тебя. И свою помощь предлагаю. Вот и все. А что до Золотоголового… Ну сам подумай – стоило мне в Новгород прибыть, как в первую же ночь одержимый меня убить пытался.

Ревнитель задумался. Подошел к самому краю обрыва, подобрал подрясник, присел. Я про себя отметил, что это движение подтверждает его слова о том, что он участвовал в походе на Москву. Горожане так вот на корточки не садятся, у них всегда есть куда зад опустить. Подобным же образом умеют сидеть те люди, которые подолгу вдали от городов и селений находятся.

Кирилл был из бродяжников, только из другого крыла. Не храмовым служкой карьеру делал, а в поле, на фронтире. Прошатался большую часть жизни по окраинам христианского мира, а то и за его пределами, и лишь совсем недавно стал церковным чиновником. Вполне возможно, что отец Василий из него преемника готовил. А что? Сан у него подходящий, ревнители по линии черного духовенства проходят, так что он вполне мог претендовать на епископское звание и должность викария. Из полевиков да на вершину иерархии – вот тебе и причина для преданности и искреннего горя.

Или – убийства. Тоже мотив, кстати, не стоит его со счетов сбрасывать. Он мог сам патрона своего отравить, чтобы быстрее продвинуться, да и вообще – оказаться тем человеком – человеком ли? – который одержимого в камеру Стража направил.

Нет, с последним я, пожалуй, перегнул. Стеф одержимых видит, а раз молчит, значит, в этом плане все в порядке с нашим ревнителем. Но не сбрасывает со счетов его властолюбие. В конце концов, чтобы от Господа отречься и на службу демонам встать, не обязательно быть одержимым.

Боже мой, как же все запутанно стало в последние дни! И братьям веры нет, и иерархам! Куда катится оплот Божий на земле, во что превращается?

– Чем конкретно ты мне можешь помочь? – после долгого молчания молвил, наконец, Кирилл. То есть он всерьез вознамерился взять Стража под свою защиту, теперь лишь окончательную уверенность обрести желает.

– Много чем, – проговорил Стефан, тоже почувствовавший настроение ревнителя. – Я одержимых могу видеть, например.

Глаза священника округлились, когда он посмотрел на моего подопечного. Он моментально соединил все разрозненные данные, которые крутились у него в голове, но никак не могли сложиться в понятную картину. Бурная деятельность викария перед отъездом, его смерть, Страж, столкнувшийся с Высшим демоном и выживший после этого. Еще множество крошечных фактиков, о которых я не знал, но которые вполне укладывались в общую концепцию.