Граничный Орден. Стрела или Молот

В Аверия будто бес вселился, он ничего толком не говорил, только бегал туда-сюда вокруг деревни. И зачем они вообще тут нужны, если чужака вроде и нет, а если и есть, его уже здешний Стрела ищет? Тогда ведь только и остается, что ждать. Ждать, пока вся деревня вымрет, и сжечь. Да, жаль их. Но лучше одна деревня, чем целая губерния! Разве не так должен мыслить орденец?

Но Марчук ждать не хотел, он с ходу сел в ту же карету, что их сюда привезла, и потребовал отвезти его к подборгским орденским застенкам.

— Карницкий, Куликов, со мной! — коротко бросил он. — Живо!

Снова бессмысленная поездка. Адриан уже изрядно устал, проголодался и хотел хоть ненадолго остановиться, чтоб передохнуть и прийти в себя.

Темница в Поборге мало чем отличалась от Старопольской. То же каменное здание без окон и с обширным подвалом, такой же бледный и мрачный лекарь, который осматривал орденцев, возвращающихся с вызовов.

— Мне к сельчанину с хворью! — с ходу ткнул орденским знаком Марчук.

— Там он, внизу. Только открывать нельзя и к двери близко не подходить!

— Знаю!

Внизу Марчук распахнул зарешеченное оконце на двери и приблизил лампу.

— Эй ты, подойди-ка сюда! Как здоровье? Слабость? В сон клонит? Лучше стало или хуже, как в город приехал?

В неровном свете Адриан разглядел вполне обычное, не иссохшее лицо мужика.

— Лучше, ваша милость. Говорил уже, что здоров, выпускайте, ан нет, не пускают. Без вины в темнице держат.

— Чужака видел?

— Откуда, ваша милость? Сроду в Хлюстовке их не было. Грамотей-то наш уклад кажное лето нам сказывает, страхи всякие от них, от чужаков! Разве ж мы без понятия?

— Кто в крайнем доме на западе жил? На закатной стороне.

— Так ведь Игошка Малой, ваша милость. И жёнка его, ребятенков, поди, пять либо шесть.

— И что тот Игошка? Каков был?

— Да какой… как все. Землю пахал, скот держал, свистульки хорошо из липы резал, переливчатые. Со всей Хлюстовки к нему за свистунами бегали. А он и не гнал, садился и прям сразу вырезал. Не пил почти. Простой. Больше и припомнить-то нечего.

— А перед тем, как хворь напала, он ничего чудного не делал? Мож, из дома не выходил или гостей перестал привечать?

— Да не, ваша милость. Выходил, здоровья желал, мелюзгу не гонял. А, баба моя удивлялась, что с их двора дым не шел, будто жёнка Игошкина стряпать перестала вовсе. Мож, они как раз и прихворали тогда.

Марчук кивнул, захлопнул оконце, не слушая возмущенные крики сельчанина, и пошел к выходу.

Дело о благих намерениях. Часть 2

На обратном пути, когда Карницкий совсем потерялся и не знал, куда и зачем они едут на сей раз, Марчук вдруг заговорил.

— Паник, ты уверен, что там дело в магии?

Юный маг вздрогнул, дернул себя за волоски над верхней губой и неуверенно сказал:

— Н-нет. Надо вблизи глянуть. Я не очень далеко вижу. И так глаза слабоваты, в двадцати шагах лица разглядеть не могу, и магические токи тоже… только вблизи.

— Если ошибаешься, то можешь подхватить хворь и помереть. И даже если не ошибаешься, тоже можешь помереть. Ведь бывали случаи, когда через магию хворь начиналась и уже не успокаивалась, пока все в округе не вымрут.

— Поэтому вы поехали к тому, ну, в застенках? Чтоб глянуть, болен он или излечился?

— Да, поэтому тоже.

Только сейчас Карницкий начал понимать, что задумал Марчук.

После трех совместных дел Адриан решил, что разгадал нрав старшего. Будто Марчук — бесчувственный, закосневший в убийствах чурбак, готовый уничтожать и виновных, и безвинных, лишь бы попаданец не сбежал. Так думать проще! Кто еще смог бы хладнокровно пристрелить мальчишку? Или приказать убить человека, которого выслушивал три дня напролет? Адриан был уверен, что на руках Марчука есть кровь и детей, и женщин.

Стоит ли тогда стремиться к тому, чтоб стать Стрелой? Может, и впрямь лучше в чернильники? Читать о смертях гораздо легче, чем видеть их воочию, а доступ к архивам у чернильников таков же, как и у Стрел. Так стоит ли рисковать жизнью, первым встречать чужаков и лезть волку в пасть?

Да, у Стрел больше возможностей к возвышению, а значит, Стрела быстрее доберется до общего орденского архива, который хранится в главной резиденции, что укрыта в Срединном хребте. Чернильники редко переходят из одного отделения в другое, многие всю жизнь служат в том городе, куда их отправили. Но ведь есть всякие случаи! Если Карницкого-старшего вдруг хватит удар, неужто Орден не пойдет навстречу и не согласится на перевод Адриана в отделение поближе к дому? Если там Адриан разыщет сведения о том чужаке, что убил его мать, тогда ему не потребуется главный архив, а значит, и Стрелой быть не обязательно.

Но сейчас у Карницкого возникли новые вопросы. Если всё так, как он полагает, зачем Марчук мечется вокруг несчастной Хлюстовки, зачем ищет какие-то ответы? Это даже не Старополье! В Поборге, казалось, уже смирились с потерей деревни и ждут, когда же вымрут оставшиеся жители, чтоб сжечь их тела и дома.

Вернувшись в Хлюстовку, Марчук еще раз спросил у Пани, уверен ли тот.

— Для того меня сюда и вызвали, разве не так? — проблеял юнец.