Гранит

«Теперь я на рожон не полезу, — думал Комашко. — По правде говоря, Григоренко прав, обоим нам здесь тесновато».

— Большего не требую... Работайте добросовестно... Сегодня отдам приказ.

Григоренко посмотрел, как уверенным шагом, высоко подняв голову, Комашко пошел к двери.

«Молодой, здоровый, а работать привык вполсилы...»

Григоренко стало душно. Он открыл форточку, и в кабинет клубами повалил морозный воздух.

«А может, действительно сработаемся?..»

4

День угасал.

Прежде чем уехать с комбината, Григоренко решил разобрать почту.

«Подпишу только самые срочные документы», — подумал он.

Утром звонила Оксана и просила повидаться с нею. На работу устроилась. Комнату в общежитии получила. Теперь хочет ехать в Полтаву за дочерью. Сколько еще времени придется ей жить в общежитии? Неделю, месяц?.. Разговор с матерью Григоренко все откладывал и откладывал. Не мог же он, пока мать болеет, говорить с нею об Оксане, о которой та уже наслышалась всяких небылиц. К этому разговору он готовился основательно.

Зазвонил телефон. Григоренко поднял трубку.

— Москва на линии. Говорите.

— Григоренко слушает.

— Говорит Шер. Здравствуйте!..

Начальник глазка Шер, как правило, сам не звонил. Все предприятия не обзвонишь, их у главка около восьмидесяти. Вызывали директоров по телефону больше заместители Шера, начальники отделов, кураторы. Хотя на комбинате установили телетайп, телефонные разговоры почти не сократились. Привычка — великая сила.

— Слушаю вас, — повторил Григоренко.

— У вас прекрасный гранит. Передо мной сейчас лежит облицовочная плита из вашего гранита. То, что надо! Министерству такая плита позарез нужна. Что, если мы запланируем ее выпуск вашему комбинату? Пока плиты, потом лестничные марши, бордюры...

— Это потребует большой подготовки. Необходимы дополнительные средства. Нужно открывать новый карьер, приобретать резальные и шлифовальные машины, подыскивать специалистов... А мы сейчас, как вы знаете, все силы направили на строительство завода вторичного дробления.

— Потому и звоню. Подумайте, прикиньте. И решайте. Министерству очень нужны плиты. Жду вашего звонка через три дня. Как вы решите, так и будет.

Заманчивая идея. Но и ответственность велика. Куда легче решать, если бы главк просто приказал. Тогда можно отказываться, требовать фонды, ассигнования, лимиты, ссылаться на вторичное дробление.

Кто-кто, а Григоренко отчетливо представлял, что значит освоить выпуск полированных плит. Восемьдесят третий карьер в Клесове, принадлежащий другому министерству, больше года их осваивал. Что-то там долго не получалось. Директора и главного инженера даже с работы сняли.

В действующем карьере брать гранит для облицовочных плит нельзя. От мощных взрывов аммонала и тротила он поражен микротрещинами. Необходимо вводить в эксплуатацию новый карьер. Для этого, как он и сказал Шеру, потребуются не только деньги, время, но и новая техника. Попробовать отказаться? Пускай налаживают выпуск плит те комбинаты, где два-три карьера. В Днепровском же комбинате — всего один. Отказаться проще всего. «Как решите, так и будет». Можешь отказаться, директор, — ругать не станут. Но начальник главка, естественно, подумает: по совести, мол, просил тебя, как человека, а ты... Однако суть не в этом. Откажусь я, откажется другой. И дело может затянуться на несколько лет. Нет, так не годится. Пришло время браться за изготовление плит, лестничных маршей... Ведь применение гранита поистине безгранично. Секретарь горкома как-то сказал: «Город на граните стоит, а мы для памятника гранитный постамент не можем сделать». «Да, пока не можем, — подумал тогда Григоренко. — Прежде всего необходим щебень. Реконструкция... Но когда-нибудь и мы будем делать полированные плиты».

Григоренко помнит, как сам не раз любовался такой плитой, украшающей одну из московских гостиниц. А метро? А цоколи домов, памятники, театры и другие общественные здания?..

И вот пришло время решать: выпускать комбинату такие плиты или отказаться? Конечно, этот вопрос стоит не только перед ним одним, а перед всем коллективом. Но он — директор. Давать советы, рекомендовать, предлагать могут все, а решать, отвечать придется ему лично.

Кровь стучала в висках.

Григоренко чувствовал и сознавал силу своей воли, которой подчинялись окружающие, которая поднимала коллектив на решение больших и сложных задач. Нет, он никогда не уклонялся от трудных заданий, наоборот, его даже привлекали трудности.

Здесь, на Днепровском карьере, до войны действительно творили чудеса. Но где теперь те каменотесы — мастера своего дела? Одних забрала война, другие состарились. Да, жаль, что их опыт, мастерство не были своевременно переданы молодым.