Читаем Гранит науки полностью

Спустя несколько лет Татьяна Сергеевна совершенно случайно узнала, что через неделю после того злополучного экзамена Карташова родила мертвого ребенка.

Записки репетитора

Чисто конкретно

Нравятся мне люди с предметно-конкретным мышлением: как-то все у них просто и ясно. Склоняем с учеником 9 класса прилагательное «печальный», прошу придумать словосочетания с существительными разных родов. С мужским и женским родом как-то справились, дошли до среднего. Никак не может придумать существительное среднего рода, подходящее к прилагательному «печальное». Думал-думал и выдает: «СВЕРЛО!»

Хороший вопрос!

Старшеклассница на перепутье: то ли в финансисты податься, то ль в дизайнеры пойти. Родителям, сотрудникам банка, творческие порывы абсолютно чужды. Они, естественно, настаивают на пути более прагматическом, девушку же влечет искусство (как она себе его представляет) и богемная жизнь (как она, опять же, ее себе представляет). Однако путь в мир дизайна каменист, ибо поступление на соответствующий факультет предполагает сдачу ЕГЭ по литературе. И вот тут-то, похоже, и поджидает светлую мечту пресловутый медный таз…

Придя ко мне домой на занятия по литературе, девушка с изумлением оглядывает стеллажи с книгами (похоже, такое количество печатных изданий она видит впервые).

– И вы это все прочитали? – в голосе испуг и недоверие.

Успокаиваю ее, заверяя, что не все: словари, к примеру, читаны только местами. Начинаем занятие. Весь урок ученица сидит, почти не дыша, приоткрывши рот и широко распахнув глаза. Только в конце урока, сглотнув и как бы очнувшись, задает еще один вопрос:

– А откуда вы все это знаете?

Иностранное имя

Одиннадцатиклассник (что за слово дурацкое, прости Господи) – парень здоровенный, широкоплечий, глаза ясные, знаниями не замутненные, лицо интеллектом не обезображено. Про себя читает с трудом, вслух – почти никак. Мама про сына говорит «мы». К примеру – «мы пробный ЕГЭ на 6 баллов написали». Шесть баллов! А минимальный балл, при котором ЕГЭ по русскому считается сданным, – 36. Судя по предложенной плате за уроки, никто за молодца взяться не решается, все в ужасе бегут. Эх, где наша ни пропадала – берусь!

Ну, занимаемся. Каждое занятие – как вагон дров разгрузить, однако ж как-то продвигаемся. С частями речи кое-как разобрались. А вот как быть с пониманием и анализом текста? Даю отрывочки простенькие, без всяких философий, не то что в экзаменационных текстах. Прошу рассказывать содержание и отвечать на вопросы, прямо как в начальной школе. Попадается отрывок из рассказа Куприна «Белый пудель» – тот эпизод, где мальчик выручает из плена похищенного дворником пуделя Арто и вместе с ним спасается от погони. Эпизод небольшой, меньше страницы, но юноша читает его бесконечно долго. Наконец, прочитал и даже кое-как пересказал, о чем там речь. Задаю вопросы по тексту, в том числе – совсем уж, на мой взгляд, невинный: «Как зовут мальчика?» (его имя упоминалось в отрывке раз пять, не меньше). Морщит лоб, пыхтит: «Не помню, какое-то имя у него иностранное…» Мальчика звали Сергей.

Кстати, вы не поверите, но ЕГЭ по русскому языку сей юноша небледный таки сдал. На 37 баллов.

Я русский бы выучил…

Занимаюсь «великим и могучим» с девятиклассником. Пробелы огромные, а впереди, как роковая неизбежность, маячит ГИА – Государственная итоговая аттестация по русскому языку. Для парнишки просто мрак и ужас. Мальчик симпатичный, бойкий, дружелюбный, на гитаре играет, но на мозги явно не Спиноза.

В ГИА есть такое задание – заменить словосочетание синонимичным, но с другим типом связи: стеклянная ваза/ваза из стекла, смотреть восторженно/смотреть с восторгом, бессмысленный текст/текст без смысла, ну и т. п. Два урока объясняла, все возможные примеры приводила – с места не сдвигаемся. Вот попадается ему «бездонная пропасть». Пыхтит, краснеет, потеет – всем организмом показывает тяжелую работу мысли.

Задаю наводящий вопрос:

– Какой корень в слове «бездонная»?

– Бездон, – отвечает.

– «Без» – это приставка такая, – говорю ласково, изо всех сил стараясь не сползти под стол.

– А, ну тогда – пропасть без дОна, – радостно соображает этот красавец.

Девушки бывают разные…

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза