Гранит науки. Том 4

Теперь всё встало на свои места. Встречусь с главами родов, они сделают мне пару предложений, чтобы успокоить меня и будет худой мир, между нами. В целом как бы для меня очень выгодное предложение. Но ведь Любомирский явно надеется, что сыграв роль посредника он оставит в долгу как этих князей, как и меня. Тут либо долю предложить придётся, либо потом оказаться должным какую-нибудь услугу.

Не хочу делится или оказываться в должниках у этого человека. А у него уже чуть ли не глаза горят в предвкушении. Придётся очень сильно огорчить его. Мне даже немного жалко его: старался человек, придумывал такую хитрую комбинацию… Но тут этот безродный взял и обломал всю малину! Столько трудов насмарку!

Хотя чего скрывать. Вру я, конечно. Нисколько не жалко мне его.

— Я понял, что вы хотите донести до меня, Павел Карлович, — сказал я. — И признаю, что вы проявляете благородное рвение желая выступить посредником между если не врагами, то людьми, что не особенно любят друг друга. Но возникает закономерный итог — а мне это всё нужно?

У Любомирского на мгновение промелькнуло удивление в глазах. Но должен отдать должное — эмоции он держал под контролем и практически мгновенно продолжил разговор словно ничего такого я и не сказал.

— Ну что вы, Александр! Вы же не какой-нибудь головорез или же безумец, который только делает, что нарывается на конфликт. Дерзковаты, любите иногда действовать прямолинейно, но всё же определённую грань не переходите и держите себя в рамках приличия. Можно сказать, что вы уверенно держитесь в дворянской среде, что определённо заслуживает уважение — всё же вас с детства не готовили к тому, что у нас тут иногда происходит.

— Очень лестно слышать такие слова от вас. Я ведь и правда безродный детдомовец, который и нормальной жизни до своего семнадцатилетия не видел. Так что ваши слова словно мёд, льющийся мне в уши. И да, я действительно не головорез или откровенный безумец. Только вот есть одна загвоздочка — у меня есть даже не разрешение вести себя дерзко и пытаться провоцировать некоторые знатные семьи, а обязанность это делать. А уж если у меня есть на то весомые причины, то я должен их уничтожить.

— Я, кажется, не совсем понимаю о чём речь…

— Сейчас всё поясню вам, князь. Уже всем прекрасно известно, что меня взял в ученики ректор МАМ, князь Потёмкин. Взял не просто так, из меня готовят будущего защитника Империи. Более того — я стану преемником князя. Посему и обучают меня не только тому, как правильно колдовать. Держать знатные рода в ежовых рукавицах является частью моего обучения. Даже мой недавний конфликт с Тайной Канцелярией он сумел превратить в некое подобие урока мне заставив самостоятельно решить проблему. Вы уже должны были сделать определённый вывод, князь. Мир с этими родами мне не нужен. Во-первых, кто-то из них явно причастен к тому, что сделал Суворов, а значит я должен им отомстить. Во-вторых, даже невиновные рода должны быть в напряжении. Они же в конце концов оппозиция, так что как будущий защитник Империи я должен уметь держать руку на пульсе и не позволять им слишком многого. Мой учитель считает также. Попытка договориться о мирном существовании станет ущербом для моего обучения, вы так не думаете?

Да уж, у Любомирского на лице было написано, как он «рад» услышанному. Он ведь явно нарисовал себе большие планы по моему «примирению» с оппозиционно настроенными родами. А как же, можно же под таким предлогом заиметь в должниках множество князей, ну и меня, собственно говоря. И потом, когда Любомирским это будет нужно, можно эти долги взимать различными услугами и одолжениями. Отказать не получится если не хочешь серьёзно испортить репутацию своей семьи в высшем свете. Так что тут всё относительно продумано было.

Но вот я взял и обломал всю эту малину. Причём не просто сказал «мне это не нужно», а буквально на пальцах объяснил, что предложение Любомирского в принципе нереализуемо. А я ведь уверен в том, что он успел заверить несколько родов, что сумеет организовать встречу со мной, где мы с ними должны заверить друг друга о взаимной дружбе и всё такое.

Теперь же ему придётся объяснить им, что встреча не только сорвалась, но ещё и эти самые рода рано или поздно столкнутся с тем, что я приду по их души. Кого-то лишь малость припугну, других покошмарю основательно, а вот у третьих появятся очень крупные проблемы. Подобная весть их явно не обрадует, я бы даже сказал разозлит. Понятное дело, что часть этой злости будет направлена на меня, как иначе. Но больше всего достанется Любомирскому, который успел наобещать им мир и покой. Ему не простят нарушенные обещания, кое-кто явно решит тем или иным способом отомстить, сделав какую-нибудь пакость. И, разумеется, об этом станет известно другим родам, что всерьёз повлияет на деловую репутацию Любомирских. Даже если смолчат те семьи, которым князь наобещал мир со мной, то я молчать не буду и солью информацию обо всём через третьи лица.