Гранитные крошки

Надо сказать, что пофилософствовать я любил с юных лет. Нет ничего приятнее, как пообщаться с мудрым котом. Раньше моим наставником был мой дед. Он растил во мне мыслителя. Но потом он переехал жить на дачу. Я долго искал ему замену. В нашем дворе всё чаще попадались только облезлые кошки, а хозяева моих друзей выпускали их редко, поэтому частенько приходилось довольствоваться наблюдением за людьми. Зато потом мы нашей дружной братией с удовольствием делились впечатлениями. Как сядем на чердаке, да как начнём байки травить, и ни кто нас не остановит. Разве что дворник с метлой наведается, но это случилось лишь однажды. А вообще осенью работникам ЖКХ не до котов.

Но только кошачьи посиделки мало были похожи на наши беседы с дедом. Недавно я понял, что достиг такого уровня мудрости, что мне уже не нужны собеседники. Я кот, который гуляет сам по себе и думает сам о своём. А друзья. С друзьями просто весело. Хотя мне не скучно и когда я в одиночестве.

Предаваясь ностальгии по временам юности, проведённой с дедом, я добрался до парка.

«Пусто. Чего это они? Сессия же не скоро?» – нахмурил я рыжий лоб и принялся умываться, зазывая гостей.

Наконец-то у входа появилась девушка.

«Хорошенькая» – подумал я, рассматривая её пышную шевелюру медного цвета.

Уткнувшись взглядом в землю девушка, всхлипывая, прошла рядом.

«Так, так, так, здесь какая-то драма» – проследовал я за ней вглубь парка.

Девушка присела на каменный бортик старого фонтана, подложив для мягкости сумку. Я заскочил левее и стал ждать.

Воду слили, но редкие дожди уже успели наполнить чашу на четверть. По водной поверхности плавали листья клёна с забытым кем-то игрушечным корабликом. Девушка подобрала палочку и стала двигать ей деревянное чудо с пароходной трубой.

«Плачет и играется, чего это с ней?» – недоумевал я.

Бывало моя хозяйка тоже сядет перед зеркалом. Любуется, любуется собой и вдруг давай рыдать, как царевна Несмеяна. Или возьмёт меня, на колени усадит и поглаживая говорит, что так, мол, и так только ты Вальдемарушка настоящий мужчина в доме, только ты мой настоящий друг. Можно подумать, что её молодой человек Антон это так, не друг, а прохожий. Что это за создания женщины такие? Как их мужчины понимают?

В памяти пронеслась недавняя сцена.

Хозяйка получила букет цветов и вместо благодарности залепила пощёчину. Антон развернулся и ушёл. Она же букетик не выбросила. Поставила его в любимую вазу и ходила вокруг улыбаясь. Хочет она или не хочет с ним помериться, вот как понять? Можно ли мне ему спинку подставлять или пока не стоит? Вдруг и мне потом достанется?

В этот момент в парк вбежал парень и что-то закричал.

Девушка вздрогнула. Оглянулась. Печаль испарилась, она сияла от счастья. Торопливо встав с сумки она достала зеркальце. Поправила что-то на лице. Затем показала несколько грустных физиономий своему отражению.

Парень спешил к фонтану. Девушка снова уселась и с расстроенным видом продолжила пихать кораблик.

«Коварная красотка» – пронзила мысль моё сознание.

Так и вышло. Парень извинялся, а девушка была неприступна. Затем он вдруг поменял тактику. Он начал её смешить. Пара минут и они оба хохотали. Она позволила себя поцеловать и парочка, держась за руки, покинула парк.

Я пытался, осмыслишь увиденное, и сравнить с теми знаниями, которые я уже имел о женских человеческих особях.

И тут меня как молнией шибануло: – «Подумать только! Он гений! Счастье добудет тот мужчина, который способен рассмешить женщину, когда она злится!».

Морок

Нарядные гости в открытых платьях самых разных фасонов и льняных костюмах толпились на залитом августовским солнцем широком крыльце здания с табличкой ЗАГС, стараясь попасть на общем фото поближе к молодым. Гремела зажигательная музыка, наполняя предвкушением чего-то светлого и обязательно счастливого. Фотограф терпеливо командовал расстановкой собравшихся, помогая каждому предстать в лучшем свете. Только у Жанны за доброй улыбкой в уголках глаз таилась печаль. Одно за другим воспоминания, словно кожаной плёткой больно хлестали сердце женщины, раздирая чертоги сознания. В последний раз она была здесь двадцать пять лет назад. Ей тогда было около тридцати. В лабиринте узких коридорчиков муниципального здания, заполненного до отказа посетителями, можно было легко запутаться. Одни стояли в очереди подать заявление на регистрацию брака, другие получить свидетельство о рождении, третьи в чёрном одеянии получали документы о смерти. И была ещё одна угрюмая стайка людей из пар мужчин и женщин, тех, кто, пряча глаза, пришли подавать на развод. Именно в этой группе и была Жанна с Артёмом. Так и запечатлелось в памяти, как она невидящим взглядом читает какие-то бланки на стендах, а он со скучным видом листает рекламные глянцевые журналы, разложенные фотографами и другими предпринимателями делающими бизнес на свадьбах.

Жанна поправила фату невесты: – Доченька, какая же ты у меня красивая сегодня!

Та одарила мать сияющей улыбкой, а мысли женщины были где-то далеко, она словно смотрела сквозь время.