Граница безмолвия

— Устанавливайте хоть три пулемета, капитан, — процедил фон Готтенберг, — но завтра ваш «крейсер» должен уйти в сторону Фактории. Поскольку лоцмана вам предоставлять никто не станет, попытайтесь пройти устье «на ощупь», на интуиции. А вы, штабс-капитан, вместе с унтер-офицером Орканом и прочими бойцами прочешите остров и попытайтесь найти место, пригодное для посадки нашего «Призрака». Так, на всякий случай.

Когда они вышли из штаба, Оркан недоверчиво поинтересовался у штабс-капитана, действительно ли тот когда-то бывал на Фактории.

— Неужели не ясно, что в Гражданскую через этот остров мы, несколько десятков колчаковских офицеров и унтер-офицеров, уходили к берегам Норвегии? — неохотно объяснил Кротов.

— Так вот почему в ущелье, в маленькой охотничьей хижине, до сих пор лежит тело полковника.

Услышав это, Кротов почти с ужасом уставился на Оркана.

— Тело полковника? В хижине?! Какого еще полковника?

— Старшина Ордаш, тот, которого оставили теперь на заставе, сказал, что белого, — пожал плечами тунгус. — Он в этом разбирается. У красных офицеров погон, однако, не бывает, так что он прав.

Это сообщение так взволновало Кротова, что ему пришлось вытирать тыльной стороной ладони вспотевший лоб.

— Тогда что ж получается? Что это лежит все еще не погребенное тело полковника Бажирова, погибшего тогда в перестрелке с красными? Но этого не может быть, — испуганно перекрестился он, словно бы услышал, что его бывший командир воскрес из мертвых. — Что-то здесь не то, тунгус. Столько лет! Оно не могло сохраниться.

— Могло. Оно заморожено. Даже в августе в ущелье холодно, а солнечные лучи в хижину не проникают. Вечная мерзлота, однако.

— Вот это будет встреча! — вновь перекрестился Кротов. — Неужто Всевышний специально возвращает меня на этот остров, чтобы командира похоронил, офицерский и христианский долг свой исполнил?

26

Впрочем, на следующий день отойти от причала «Томск» не смог. В течение целой недели на всем пространстве между горами и рекой стоял такой густой туман, что даже на нормальный проход по Эвене, не говоря уже о совершенно не знакомой капитану Гмюнду реке Тангарке, рассчитывать было бессмысленно.

Оркан сразу же предупредил Кротова и капитана, что подобные туманы — первый признак наступления арктической зимы. И поскольку осени как таковой в этих местах не бывает, то с походом к Фактории следует поторопиться. И действительно, к концу недели резко похолодало, а туман был развеян сильным, почти штормовым полярным ветром. Так что пришлось переждать и его. Но когда «Томск» подошел к устью Тангарки, у берегов ее уже появилась покрытая первым снежком тонкая полоска припая.

Чтобы «не вспугнуть» красных, которые могли засесть в Нордическом Замке, капитан Гмюнд и Кротов, пользуясь сумерками и небольшим туманом, решили с устья реки повести свой «крейсер» на восток, в обход, дабы затем высадиться на северной оконечности и прочесать остров.

Утро выдалось нежарким, но таким не по-арктически солнечным, что Кротову с тоской подумалось: «А ведь это и есть последний день местного лета-осени! И дай-то Бог пережить бесконечную арктическую зиму!»

Оставив на борту «Томска» только капитана и одного «норвежца»~пулеметчика, штабс-капитан разделил свое воинство на три группы, с одной из которых сразу же устремился к тому ущелью, где тунгус видел тело полковника. Всем десантникам было приказано продвигаться максимально скрытно, без стрельбы и излишних разговоров, и сам Кротов свято придерживался этого правила.

Когда Оркан вывел его группу к невысокому гребню ущелья, бойцы сразу же вынуждены были залечь. Затаившись за валуном рядом с Кротовым, тунгус указал пальцем на фигуру человека, входившего в ущелье с южной стороны.

— Старшина Ордаш, — едва слышно проговорил он.

— Теперь уже лейтенант, — напомнил штабс-капитан. — Но это не важно. Уверен, что он?

— Фигура его, походка его. Ордаш, точно. К хижине идет. Скоро ему надо будет обходить провалье, это долгий путь.

— Точно, есть там провалье, — согласился штабс-капитан. — Этим путем мы когда-то отходили после перестрелки с красными.

— Если пойдем по гребню, быстро обойдем ущелье и окажемся у хижины намного раньше старшины, — все еще не мог отказаться от привычного звания тунгус.

— Как считаешь, служить рейху он согласится?

— Нет, его земля и его народ очень далеко отсюда. Зачем ему Тунгусстан, зачем дух великого хана Кучума?

— Ладно, убедил. Мы и не станем вербовать его. Во всяком случае, пока что. Какой смысл? Как служил, так пусть и служит.

Минут через двадцать пятеро диверсантов и Оркан уже были у хижины. Толкнув дверь, лейтенант включил карманный фонарик, но в это время луч куда более мощного немецкого фонаря ослепил его, а трое крепких парней мгновенно скрутили и обезоружили его.

— Уж не мародерствовать ли вы решили, господин лейтенант? — с почти неподдельной тревогой в голосе поинтересовался штабс-капитан Кротов, вежливо представившись перед этим.