Граница джунглей

– Не знаю и знать не желаю. Какие-то ваши индейские заморочки, да? У вас там забавная жизнь в резервациях: скальпы бледнолицых, томагавк войны и трубка мира, Чингачгук Большой Змей - вождь тольтеков, ольмеков и чучмеков. Старые сказки из дешевых вестернов, средство для добывания огненной воды из заветных стеклянных бутылочек. Все нынешние индейцы - алкоголики и тунеядцы, их прошлое растворилось в дешевом пойле…

– В Боливии резерваций нет и никогда не было, - заявил Выдра. - И все, о чем говоришь, не имеет к нам, аймара, никакого отношения. А духи мертвых следят за всеми нами, и за тобой, Марко, тоже - знай об этом. Если обидеть духов, они могут стать саксра, злыми, и отомстят тебе и всем нам. Умные люди не обижают ачачилас.

– Стоп, стоп! - Марко замахал руками. - Мы вытащили тебя, считай, с того света, спасли, значит, и отвалили за это просто-таки огромную кучу Денег. И ты отлично знаешь, что тебе все это дело нужно отработать и что наше шоу горит без тебя синим пламенем и лишнего времени нет ни минуты. Поэтому вот что, Выдра, - кончай тянуть резину и нести свой индейский бред, говори коротко, что тебе еще может быть нужно в Эль-Параисо, и отчаливаем.

– Мне нужна овца и еще три девушки - лучше красивые. И дюжина бутылок крепкого красного вина - если не боливийского, то хотя бы перуанского или аргентинского. И овечий сыр, и сырой картофель, и лепешки из кукурузы, и тридцать поленьев, и открытое место, где можно развести костер…

– Уфф… - Марко тяжело вздохнул. - Никлас, ну что с этим упрямым ослом делать? Шеф там, на Земле, от нетерпения скачет, он с нас три шкуры снимет…

– Пять шкур, - уточнил Никлас и показал пятерню с растопыренными пальцами. - А я не люблю, когда с меня снимают пять шкур, мне и одной-то своей шкуры жалко. Потому сейчас вколем ему транквилизатор, уложим спать в гробик и отправим на Землю в виде почтовой посылки. Пусть с ним дальше Клопски разбирается - он и не таких обламывал.

– Никлас, в тебя когда-нибудь ударяла молния? - спросил Выдра.

– Нет, конечно.

– А в меня ударяла.

– Оно заметно, - хохотнул Никлас. - Все мозги из тебя вышибла.

– В Андах так бывает - молния ударяет в человека, и он остается живым. Это особый знак: такой человек может стать йатири - тем, кто знает. Если научиться многому у других знающих людей, можно стать хорошим йатири. Недобрый йатири идет на поводу у зависти, он алчен и ради денег способен на низкие поступки - вредоносное колдовство, насылание болезней и разорения. Добрый йатири не бывает богатым, но он любит людей - приносит им радость, и добросердечие, и защиту от зла, и благосклонность духов, и исцеление. В моего отца тоже ударила молния, и он - добрый йатири. Он научил меня многому.

– И почему же ты не стал этим, как там его… йатири? - поинтересовался Никлас. - Денег у тебя для этого слишком много, да? Или молнией недостаточно сильно шандарахнуло, не все извилины расправило?

– Судьба распорядилась так, что я стал элиминатором. Сперва я очень хотел этого, потом много раз сожалел о своем выборе, но терпеливо отработал до самой пенсии. Так или иначе, я никогда не забывал об ачачилас - приносил им жертвы, а они посылали мне благословение. Нам нужно всего лишь три часа, Никлас. Мы проведем небольшой Айта, и успех делу будет обеспечен. Если не проведем - можешь поставить на вашем проекте жирный черный крест, ничего не получится. Конечно, ты можешь сказать, что тебе нет дела до индейских бредней, но так вот получилось, что вы делаете ставку на меня - индейца. От меня слишком многое зависит, и поэтому деваться вам некуда - вы найдете три часа и дадите мне все то, что я прошу. На вашем месте я бы не терял времени зря и немедленно послал за овцой.

– Ладно, ладно, будет тебе овца! - Никлас махнул рукой. - Слава богу, хоть слона не потребовал, идолопоклонник. Считай, уговорил. Что там ещё надо - бухло, девок? Все будет. Только не вздумай в этой суматохе сбежать, даже не пытайся, потому что наши ребятки свернут тебе шею, как цыпленку, - в один момент, на автомате, и только потом поймут, что натворили, какой ценный кадр угробили.

– Не сбегу, - пообещал Выдра.

* * *

Выдре никогда не пришло бы в голову, что можно устроить аймарский обряд в компании пятерых гринго, трое из которых - длинноногие девицы. Однако ачачилас терпимы. Им, мертвым и голодным, в сущности, все равно, кто участвует в церемонии, - главное, чтобы была принесена жертва. Поэтому Выдра старался не обращать внимание на комичность ситуации, он был серьезен и сосредоточен.