Граница горных вил

— Конечно, нет. У нас предательство не в обычае.

— И то хорошо. А народ не просит перекрыть границы?

Бет вздохнула.

— Когда границы перекрыты, всем, конечно, спокойнее.

— Знаешь что? Если тебе дороги ребята, забудь про всякие гражданства и комиссии, про Оксфорды и Сорбонны и перекрой границы намертво. Твоих детей нельзя выпускать в «большой мир»: они видели формулу. Наверняка многие ее помнят. А уж решить задачу — это дело техники.

— Да, у тебя замашки короля, — вдруг улыбнулась Бет. — А ты бы перекрыл границы?

— Без разговоров. Лет на пять — десять. А там бы посмотрел.

— Ты плохо думаешь о людях?

— А как еще о них думать? Я знаю их… нас довольно близко. И ваш прежний король знал, потому и закрыл страну. У него, кстати сказать, было гораздо меньше оснований для паники, чем у тебя. На вас действительно пошла охота.

— Я не уверена, что это так. Пока никто не пострадал.

— И никто из «охотников» не попался?

— Нет, не попался, хоть их и ловили. У нас есть небольшая гвардия — из тех, кто любит драться. Такие всегда есть, и они по-настоящему хорошие воины. Но эта банда умеет уходить. Кажется, это для них очень важно.

— Ты думаешь, они из внешнего мира?

— Они не наши — это точно. Откуда же еще?

— Тебе виднее. В сказках у такой страны, как твоя, должен быть антипод. Такой же сказочный, но очень скверный. У вас о таком не рассказывают?

— Нет, никогда не слышала.

— Эти люди не появлялись здесь при закрытой границе?

— Нет. Когда граница перекрыта, у нас все тихо и спокойно. Как сейчас.

— Мне в голову пришло… А Кэт сможет вернуться?

— Да. Она ведь вила. К тому же она всегда в силах меня вызвать, и я ее впущу.

— А кто-нибудь еще способен кого-нибудь впустить?

Бет задумалась.

— Через Круг — через Порог — можно провести кого-нибудь с той стороны гор. Но это большой путь, неблизкий. Так не придешь и не уйдешь за час. Да и не станут вилы проводить через Порог шайку разбойников.

— А кого станут?

— Через Порог проводят лишь близких людей. Таких, в ком уверены.

— Проводить нужно в обе стороны?

— Нет. Спуститься можно самому, но, говорят, это довольно страшно. Кажется, что шагаешь в пропасть.

7

Наш разговор вконец испортил Бет и без того нерадужное настроение. Она мрачно задумалась, потом сказала:

— Ты строишь очень точные модели. Если ты прав, нас ждет война.

— Нет, только не это! — взмолился я. — Закрой границы, и живите хоть вы по-человечески!

— Закрою — насколько это сейчас возможно. И пограничников, пожалуй, надо будет завести.

— А там, где сейчас ребята, эта банда не объявлялась?

— Нет. Там правит другая королева. Она старше и, наверно, мудрее: ее границы перекрыты.

— Но тебе что-то мешает сделать так же?

— Понимаешь, получается, что я краду ребят у мира. Вот, например, Андре — художник. Ты же видел: таких, как он, мало. И у других нашлось бы, что отдать людям. Вот и тебя я тоже отнимаю у твоей страны…

— Моя страна по мне точно не заплачет.

— Ну и зря! Ты стоишь гораздо больше, чем эта несчастная задачка.

— Да проку-то от меня?

— Проку? Тебе можно доверить что угодно — по крайней мере, все будет честно.

— Поэтому мне не доверят ничего. Еще пришлось бы поискать работу.

— В самом деле? У вас действительно не понимают, чего стоит твоя голова?

Бет помолчала и сама себе ответила:

— Хотя, вероятно, твоей голове уже действительно назначили цену.

— Ну, хочешь, я останусь?

— Конечно, хочу, но это будет неправильное решение. Оно на нас же самих плохо потом отзовется. Но надо продумать для тебя какую-то страховку. Прямо сейчас.

Глава 3 ВОЕННЫЙ СОВЕТ

С голоду я не умер и свой ужин получил, но это было совсем не то элегическое мероприятие, которое предполагалось изначально. Кофе мы пили с доном Пабло и его помощницей — то есть начали пить, а продолжали уже с Тонио и Кроносом. Последний объявился сам (по телефону), спросил, нельзя ли ему познакомиться с Иваном Николаевичем, пока тот еще не уехал. Бет посмотрела на меня, я кивнул. Не знаю, что подвигло меня согласиться: то ли гордость (еще никто из нас, Иванушек, не уклонялся от Кащеевых проверок, а я чем хуже?), то ли любопытство.

Совет собрался в очень своеобразной комнате. Она располагалась в глубине квартиры и оказалась чрезвычайно многоугольной, многостенной и многодверной. Посередине стоял стол с офисным (и еще каким-то) оборудованием. Окон не было вовсе. Посетители являлись в нее после вежливого стука прямо из многочисленных дверей, явно минуя площадь, лестницу, звонок и прочие условности.