Граница горных вил

— Вообще-то в этом домике есть три самостоятельных жилья, даже с отдельными входами. Можно еще гостей поселить, все равно тесно не будет.

— Есть три отдельных входа, и ни одна дверь никогда не закрывается?

— Но зато и без стука никто никогда не входит. Хотя постучать могут в любое время.

Глава 3 НАЧАЛО КАРНИЗНОЙ ОХОТЫ

Бет потихоньку уладила педагогический скандал. Два воспитателя вернулись: молоденькая химичка (Кэт сказала ей что-то настолько обидное, что у нее были все еще красные глаза) и такой же юный астроном. Он, видимо, ушел из солидарности. Мое дежурство состоялось не так скоро, как пророчил Андре, — не раньше чем через неделю, уже после математического дебюта. К тому времени сама идея дежурства стала для меня пустой формальностью. Я запросто сидел с ребятами на их вечерних посиделках и, когда Андре передавал мне гитару, брал ее недрогнувшей рукой. Витькин репертуар меня очень выручил. Бет смотрела на это из-за ребячьих спин и чуть заметно улыбалась. К счастью, у ребят не было заведено сидеть до утра. Они уже знали, что бессонная ночь — штука не столько романтичная, сколько выматывающая. Да и пели не каждый вечер. Существовало много других занятий, поутонченней, поинтеллектуальней, повеселей — когда как. Перечислять все, что происходило в Лэнде, — никакого времени не хватит, тем более что все это не походило на «мероприятия». Если одни устраивали струнный квартет, то другим в это время не возбранялось сидеть дома с книжкой, купаться или печь пирог. Дети любили собираться вместе, но желание побыть в одиночестве здесь тоже считалось законным, и разница во вкусах никого не раздражала. Их в самом деле хорошо воспитали.

И стоял еще только апрель, а мы учились до середины июня. Трудно сказать, кто из нас больше учился. Я не заботился о сохранности своего педагогического авторитета, так как отлично понимал, что уступаю этим деткам практически во всем. Я бросился наверстывать упущенное, немилосердно эксплуатируя возможности местного времени.

Особенно серьезные занятия происходили на небольшом полигончике, где отрабатывались приемы карнизной охоты. Все там было: и деревья, и стены с карнизами, и всякая прочая «пересеченная местность». Мне это напомнило полигоны пожарников. Карнизные упражнения — это наука ускользать, удирать, выходить и выводить из-под удара. Но и врезать при случае ребята могли неслабо. Описывать подробности нет смысла (все равно никто в них не поверит), скажу разве что о самых экзотических.

Работали они обычно в паре: страховщик и ведущий. Страховщик движется в основном по земле, а ведущий — как Тарзан. Его с земли и не видно. Ведущим обычно идет девочка, оставаясь все время вне опасности. К тому же девочку легче подсадить или забросить — с земли и на второй этаж (так мне на полном серьезе объяснили).

— Почему легче? — удивился я.

— Потому что парень не захочет выходить из драки, — ответил кто-то с героической серьезностью.

Девочки делились на две неравные группы. Одних (их было больше) приходилось подсаживать и закидывать, и они не любили эти игры. Других забрасывать не требовалось. Они, как мальчишки, запрыгивали на карниз сами. Учили карнизным наукам всех без исключения, так что никто не жаловался, все тренировались. Ведущий должен был выводить своего страховщика на безопасный маршрут — желательно в пространственный тоннель или коридор.

Довольно часто тем и другим приходилось скакать вверх-вниз, подсаживать друг друга и показывать такое фигурное катание на карнизах, что даже смотреть страшно. Но когда сам все это делаешь, бояться уже некогда.

Ребят было чуть больше, и отношения между ними казались проще. Среди девочек всякие контрасты бросались в глаза. К примеру, миниатюрная, очень женственная Лиза терпела все это, насколько я сумел понять («Чего ж тут не понять!» — фыркала Кэт в подобных случаях), только потому, что ее страховщиком был Тим. Работала она чрезвычайно осторожно и в город выходила неохотно.

Сьюзен дружила с Ганкой. Они были похожи друг на друга так, как умеют быть похожими разные, но с детства дружные девчонки. Ганка была чуть повыше, чуть посветлее, с веснушками, с зеленовато-серыми глазами. У них обеих оказались очень крепкие руки, и они часто тренировались в паре, без ребят, хотя, конечно, в город их всегда сопровождали — и часто разные страховщики. Ребята относились к ним с товарищеским уважением.

Одна девушка — Джейн — была явно постарше остальных, покрупнее, даже поплотнее. Свои изумительные каштановые волосы она заплетала в две косы и укладывала в «корзиночку» (моя мама так ходила в школу — я помню фотографию). С Джейн работал Петер, и, по-моему, она забрасывала его на карниз легче, чем он ее. Она, впрочем, в помощи и не нуждалась. И вот уж у кого были действительно стальные нервы и феноменальный глазомер! Все девочки были достаточно хорошенькими, и Джейн в том числе, но эта матушка-командирша, как я понял, не вызывала у ребят никаких романтических эмоций. Тут требовался кто-нибудь постарше, посолиднее.